О.Бычкова ― Добрый вечер, добрый день, это программа «Особое мнение», у микрофона Ольга Бычкова, с особым мнением писатель Виктор Ерофеев. Добрый вечер. В.Ерофеев ― Добрый вечер. О.Бычкова ― И давайте мы начнем с главной новости сегодняшнего вечера – это то, что трибунал суда Европейского Союза признал, что Россия, действительно, поставляла оружие сепаратистам на Востоке Украины. «Алмаз-Антей» обратился с претензией против санкций, которые были на него наложены, а суд посмотрел, изучил доказательства и сказал, что да, поставляли зенитно-ракетный комплекс и что-то еще, и поэтому санкции оставлены. Не кажется ли вам, что сейчас эту историю с Востоком Украины, которая, вроде как, как-то затихла в последнее время, она может оказаться на каком-то новом витке? Или уже нет? В.Ерофеев ― Ну, судя по всему, в Европе идут большие споры, что делать с Россией и что делать с Украиной. Я вот только что приехал сейчас из Парижа. Такие разные мнения. С одной стороны, есть люди (в основном, журналисты), которые, действительно, очень жестко воспринимают эту ситуацию со стороны России и, видимо, их союзники как раз в этом суде поддерживают идею того, что, действительно, надо России очень дать жесткий отпор. О.Бычкова ― Ну а что союзники? Если там есть, действительно, доказательства, например, и суд их изучил, это же факты, это же не пропаганда. В.Ерофеев ― Нет, это безусловно. Я просто говорю, что расколотое общество. А с другой стороны, мне стали попадаться французы, которые вообще какое-то имеют политическое значение, которые говорят о том, что страны Балтии – это несерьезные страны и Украина тоже не страна. В общем, какая-то назревает такая неприятная, в общем, коллизия, потому что кто-то начинает уставать от контрсанкций и так далее. Но то, что суд это сделал, это значит он принципиален, значит, в общем, наверное, Европа отстоит те самые ценности, которые и были на Донбассе задушены. О.Бычкова ― Ну, правда, говорят при этом, что никакого влияния ни на что в России это решение не окажет. В.Ерофеев ― Ну, было бы странно, если бы Россия вдруг услышала и отказалась бы от своих мыслей по поводу Донбасса. Нет, там идет большая стратегическая кровавая игра, и в этой игре, конечно, еще погибнет не один человек. Это всё, конечно… Когда потомки на это оглянутся, они придут в тот же самый ужас, в который пришла определенная тоже часть наших современников. О.Бычкова ― А у вас какое ощущение? Вот сейчас новостей оттуда таких больших нет. И как-то, в общем, там как-то всё, видимо, заморозилось и, может быть, это будет долго продолжаться. Это теперь вот такая, как бы, тишина навсегда? Надолго? Или в какой-то момент это всё может вспыхнуть, когда понадобится? В.Ерофеев ― Всё равно почти каждый день гибнут люди с той и с другой стороны, так что война продолжается. Есть такое мнение, что перестреливаются для того, чтобы денег больше зарабатывали и те, и другие. Но мне кажется, что такое достаточно циничное мнение. На самом деле, это искусственно или естественно разжигают эту войну для того, чтобы не дать возможности Украине окончательно уйти в Европу, уйти на Запад. Вот. Очень жалко население Донбасса, потому что они живут в страшной беде просто. Но с другой стороны, любопытно, что они… О.Бычкова ― А сейчас про них все забудут, по-моему, просто. В.Ерофеев ― Любопытно, к сожалению, то, что они это терпят, и по каким-то опросам… Хотя, какие там опросы? Вроде бы, они предпочли жить так, как они живут, чем отдаться Киеву. Вообще это очень тяжелое положение и, мне кажется, это надолго, потому что… Ну, как Приднестровье, наверное, тоже надолго. Примерно то же самое. Только масштаб побольше и гибнут люди. О.Бычкова ― А сегодня, кстати, об Украине, сегодня была новость о том, что там собираются издавать дневники Геббельса. И, конечно, сразу начались дискуссии, надо, не надо, правильно, неправильно, а не захочет ли кто-нибудь заняться нацизмом и фашизмом, начитавшись этих дневников. В.Ерофеев ― Ну да, это такая тема детского сада. Обычно люди, которые задают вопрос «Зачем вам нужны гитлеровские работы («Майн Кампф») или Геббельса?», эти люди считают, что они могут прочитать, а народ не может – прочтут и тут же… То же самое как Библию в Советском Союзе запрещали читать и так далее, и так далее. Я считаю, что книги должны быть все напечатаны, которые носят самые разные направленческие ориентиры. Другое дело, что просто там как и немцы сказали, когда печатали «Майн Кампф», там должны быть какие-то разумные предисловия и объяснения, откуда что берется. А так обязательно надо всё печатать. О.Бычкова ― Ну, то есть, все-таки, люди сами не разберутся, получается, без предисловий. В.Ерофеев ― Ну, они не то, чтобы не разберутся. Предисловия, в общем-то, дело хорошее, потому что оно, как бы, в исторический контекст вставляет любое произведение. Предисловие пишется хорошими историками, всё нормально. Ну, так вот Геббельса, наверное, надо ж тоже было объяснить читателям. Я не знаю, в Украине там вышла или не вышла, но, наверное, выйдет тоже с каким-то предисловием? О.Бычкова ― Вот, если вы сейчас, предположим, берете такую книгу в руки, то вы что хотите об этом узнать? Для чего? В.Ерофеев ― Тут много чего я хочу узнать. Дело в том, что человеческое сознание – оно всё равно ограничено, и часто по ассоциации возникают направления, которые близки той или другой мысли Геббельса. Так вот хорошо бы прочитать Геббельса, чтобы ровно наоборот поступать – не вступать в какие-то ситуации, которые могут приблизить тебя к фашистской идеологии. Поэтому мне кажется, что здесь по принципу отталкивания может быть, но потом, наконец, любопытно тоже продолжать это, и любопытно в историческом (а в человеческом необходимо) сравнить тоталитаризм и Геббельса, например, и то, что пропаганда в России раньше (да и теперь порою) в общем, тоже занимается очернением других народов, подрывом каких-то общечеловеческих ценностей. Поэтому тут Геббельс в качестве антидота, наверное, пригодился бы. В.Ерофеев: Расизм – это одна из очень тяжелых черт здешней ментальности О.Бычкова ― В качестве модели, которая… В.Ерофеев ― Которой не надо следовать. О.Бычкова ― Да. В.Ерофеев ― Да, да. О.Бычкова ― И про которую известно, с чего всё началось, как происходило и, самое главное, чем закончилось в конечном счете. В.Ерофеев ― И главное, да, это тоже урок хороший исторический. Но интересно, что, в общем, пропаганда-то питается одними и теми же продуктами гнилыми, и поэтому посмотреть, что говорит Геббельс, и сравнить, что говорили там, допустим, после войны те, которые уничтожали интеллигенцию за так называемый космополитизм и так далее, это, наверное, в общем, того стоит. Но то, что Сталин в конечном счете избрал для евреев тот же самый путь, что и Гитлер, отсылая в последние дни своей жизни их на смерть, ну вот тут есть, что сравнить, есть, о чем подумать. О.Бычкова ― Ну вот как раз про безродных космополитов с наганами мы и поговорим через несколько минут в программе «Особое мнение» с Виктором Ерофеевым. РЕКЛАМА О.Бычкова ― Мы продолжаем программу «Особое мнение», у микрофона Ольга Бычкова, в студии программы «Особое мнение» Виктор Ерофеев. Ну вот сегодня утром мы спрашивали у слушателей «Эха Москвы» по поводу всей этой истории с Петром Толстым, вице-спикером, спикером Володиным, всеми этими аргументами про наган и черту оседлости, и политкаторжан. Мы спрашивали у слушателей, как они думают, вот эти люди, действительно, так все думают? Или они нас, на самом деле, троллят как могут? И большинство, очень много, около 80% сказали, что они нас троллят. И мне тоже всё время так хочется думать. В.Ерофеев ― Вы тоже так думаете, да? О.Бычкова ― Ну, не то, чтобы я так думаю. Я задаюсь этим вопросом, у меня нет на него ответа, но я склоняюсь именно к этому, потому что, ну, нельзя же, вот, совсем уже такую пургу нести таким важным, серьезным дяденькам. Вы как думаете? В.Ерофеев ― Оль, я думаю, вы просто высокого мнения об этих дяденьках. О.Бычкова ― Да конечно! Разумеется! Конечно, это беспочвенный оптимизм, абсолютно. В.Ерофеев ― Конечно-конечно. Нет, я думаю, что вот то, что сказал Толстой, это такой… Если вспомнить Ромма, это такой обыкновенный антисемитизм. Он складывается именно из того, чтобы не назвать еврея евреем, а определить его через какое-то другое. О.Бычкова ― Ну, чтобы было сразу всем понятно. В.Ерофеев ― Сразу понятно, и чтобы было ядовито, потому что тут получается эта черта оседлости и наган, и, значит, русская революция сделана евреями. Какой-то такой некоторый отдаленный, глухой намек на книгу Солженицына «200 лет вместе» — там тоже некоторый есть момент такого. И вроде бы если там у Солженицына есть… Но там же Солженицын пытался дойти, все-таки, докопаться до какой-то исторической правды, а здесь это обыкновенный антисемитизм, когда еще правнуки и внуки должны, с его точки зрения, будучи евреями, отвечать за все гадости, которые совершены в нашей стране. О.Бычкова ― И если они требуют не отдавать Исакий РПЦ, значит, они это делают ровно потому, что они генетически к этому предрасположены. В.Ерофеев ― Да, да, да. Они расположены, вот, действительно… Еврей всегда еврей, и ничего хорошего от него ждать нельзя. Я помню, когда меня выгоняли из Союза писателей из-за «Метрополя», то Михалков-старший сказал про нас с Поповым, когда Женя тогда занимал не такие позиции как сейчас в ПЕНе, он тогда был вполне либеральный человек. Михалков сказал: «Да они хуже евреев!» — сказали про меня и… О.Бычкова ― Хотя, казалось бы, куда уже хуже. В.Ерофеев ― Да. А я когда иногда просматриваю, чего там про меня говорят, там пишут: «Ерофеев – еврей». Ну, просто вот какое-то такое определение, что, ну вот, значит, всё с ним ясно, значит он там русофоб. Так что этой мерзости полно в стране, этой антисемитской мерзости. И то, когда… О.Бычкова ― Но как-то казалось, что этот вопрос как-то уже так, вроде, потерял актуальность в какой-то момент. Ну, уже с кем бороться-то? В.Ерофеев ― Вот, я подумал, всё равно эти люди, чиновники такого, второго эшелона и пресс-секретари – они же работают на начальство. Они же не так, вот, просто сказали, вот, мол, осмотрелись. Значит, и среди совсем высокого начальства есть такое. Скажут: «О, молодец. Правильно сказал Толстой. А чего? Настоящий потомок того, который мог так сказать». Или тут Леонтьев заявил, что «Пошли вы все…» Как это? «В попу»? «В жопу», да? И я подумал, это же ему встретится Сечин или он встретит, и тот скажет: «Какой ты молодец, Миша! Правильно сказал». О.Бычкова ― «Хорошо задвинул». В.Ерофеев ― Да. Это такое зеркало, которое отражает… Ну, или там Луна, которая отражает свет, гнилой свет этого начальства. О.Бычкова ― Не, а Толстой, когда вот это вот всё замечательно так произнес, то есть он отражал какой-то свет или он просто облажался случайно? В.Ерофеев ― Нет, я думаю, что не облажался. Ну, может быть, у него и вырвалось. Но если вырвалось, то, я думаю… Во-первых, его тут же подхватили и стали носить на руках. А потом очень много… К сожалению, расизм – это одна из очень тяжелых черт здешней ментальности. О.Бычкова ― Ну, вот, вы говорили раньше, что большая проблема в необразованности и безграмотности, там, и падении вот этого всего. Но, ведь, нельзя сказать про Петра Толстого, например, что он неграмотный какой-то и темный, да? В.Ерофеев ― Да нет, конечно, нельзя сказать. О.Бычкова ― И, наверное, Володин тоже, в общем, умеет читать и писать. В.Ерофеев ― Конечно, нельзя сказать. Но можно сказать, что и Дугин, и Проханов тоже, в общем-то… В.Ерофеев: Идет большая стратегическая кровавая игра, и в этой игре еще погибнет не один человек О.Бычкова ― Да, да! Очень образованные люди, да. В.Ерофеев ― Да, образованные люди. О.Бычкова ― И вот тем не менее, это же не помогает. В.Ерофеев ― И этот Ильин, которого Путин любит (философ), тоже, в общем, писал интересно. О.Бычкова ― Ну а почему образованность, все-таки, не спасает вот от этой глупости откровенной, от этой фигни явной совершенно? В.Ерофеев ― Ну, они не считают, что это глупость, они убеждены совершенно, что есть вот такая здоровая русская славянская ментальность, на которую нападают разные черти, да? Но половина чертей живет за границей, а некоторые черти (вот, пятая колонна)… О.Бычкова ― Еще пока тут остались. В.Ерофеев ― …они здесь, да. И хлестать по щекам евреев – это, значит, хлестать либералов, потому что в этой же команде. Я больше думаю о том, что, все-таки, идеология черной сотни, которая, в общем, поощрялась Николаем Вторым, которого хотят сделать святым, эта идеология очень глубоко укоренилась и эта идеология как раз поддерживается самыми разными людьми. Кстати, черная сотня – пожалуйста, там и Менделеев как-то интересовался этой идеологией, при этом открыв законы. О.Бычкова ― Ну да. Там где-то всё время обнаруживаешь какие-нибудь такие вот неожиданные темные грани у самых неожиданных людей внезапно. В.Ерофеев ― Вот, с Олей сегодня соглашаемся почти всю дорогу. Ну, давайте дальше. О.Бычкова ― Черт побери. (смеется) Ну, на самом деле, непонятно же… Вот, мне непонятно, почему они сразу не сказали «Ну… Ну, как-то да. Ну, что-то сказал. Ну, не хотел никого обидеть», а нет, начали какую-то, всю вот эту странную аргументацию гнать, что всё хорошо и правильно. А почему сразу тогда не взять и не извиниться? В.Ерофеев ― Ну, дело в том, что… Ну, во-первых, среди такого народа не принято извиняться, это понятно. А во-вторых, дело в том, что они-то его поддерживают и, может быть, даже думают еще более круто, чем Толстой. Но просто тут надо как-то его защитить от гнева той же пятой колонны. О.Бычкова ― А мы, действительно, уже оказываемся в стране национализма? Ну, как-то так много этого всего. В.Ерофеев ― Мы никогда не выходили, честно говоря, из этой… Несмотря на советский интернационализм, мы никогда не выходили из этого состояния. Но сейчас мороз крепчает. Действительно, национализм становится страшной язвой. И надо сказать, что он очень медленно проходит – вот, в чем беда. О.Бычкова ― В смысле, вылечивается? В.Ерофеев ― Да, вылечивается. Когда он попадает в голову… А, ведь, национализм – это и есть тот самый… Ну, что? Необходимый для геббельсов разных сортов материал, из которого можно уже лепить. Можно тут наших братьев украинцев тут же во врагов превратить. Вообще с грузинами что делается. О.Бычкова ― А это только у нас так? Или это какой-то тренд? Потому что, ведь, все вот эти Брекситы, там, Америка strong again и так далее (или great, или какая она там), это же, в принципе, то же самое, только в более приемлемой упаковке. В.Ерофеев ― Вы знаете, Оль, мне кажется, что в человеческой природе есть такие архаические моменты, когда наша деревня лучше, чем другая деревня, да? Я вот только сейчас был в Африке и опять убедился в том, что архаическое сознание очень значимое сознание. То есть оно искореняется цивилизацией, культурой, работой, образованием, прочим-прочим. Но если его как-то так сдвинуть, то оно так… Я имею в виду сознание, да? О.Бычкова ― Сразу раз и выпрыгивает. В.Ерофеев ― Оно выпрыгивает. Вы помните, чем кончается роман «Чума» у Камю? Он кончается тем, что вылечились они, да? То есть это, в общем, аллегория нацизма. А вылечились, но бацилла чумы, — говорит, — где-то в диванах будет всё равно сидеть и придет время, и вылезет снова. О.Бычкова ― Давайте мы сейчас сделаем на несколько минут перерыв. Это программа «Особое мнение». Виктор Ерофеев вернется в эту студию. НОВОСТИ О.Бычкова ― Мы продолжаем программу «Особое мнение», у микрофона Ольга Бычкова, с особым мнением Виктор Ерофеев. Вот, мы с вами, конечно, не специалисты в космической технике, безусловно. Но это же абсолютно вот такой вот чеховский злоумышленник – история про Протон-М, где припой и какие-то запчасти или какие-то там элементы конструкции должны были делаться с использованием драгметаллов, а выяснилось, что нет. И из-за вот этой вот какой-то, вот, в какой-то маленькой, наверное, штуке из-за этих гаек, которые, условно говоря, были вывинчены, теперь отзывается огромное количество дорогостоящей, важной техники. Ну, вот, как это может быть? В.Ерофеев: Пропаганда питается одними и теми же продуктами гнилыми В.Ерофеев ― Ну, вот, мы только что говорили с вами в перерыве, что мне кажется, что антисемитизм и вот эта драгтехника – это всё из одной истории. Потому что это такое убогое испорченное сознание, когда, с одной стороны, естественно, кажется, что мы самые лучшие. А с другой стороны, если мы самые лучшие, то почему бы не своровать? И вот этот ход какой-то – он постоянно возникает, и Чехов, конечно, его замечательно описал с вывинчиванием гаек на железной дороге. Но куда ни ткни вообще, всегда что-то лезет. С одной стороны, расизм, а, с другой стороны, воровство. О.Бычкова ― Но это же удивительно! Это же не пивной ларек, это вот то немногое, что осталось у страны, космическая отрасль, чем нужно гордиться. В.Ерофеев ― Ну, вот, то немногое уже тоже поражено, потому что, видимо, тот самый всеобъемлющий страх, который сковывал страну как этот Леонтьев (только Константин) говорил, что надо подморозить Россию, чтобы не воняла. Ну, вот, нет, недостаточно страха и, вот, начинают уже… О.Бычкова ― А кроме страха больше ничего не работает. В.Ерофеев ― Ну, вот, выработали страх как понятие еще, вот, в московском царстве-государстве, при московских царях. И это оказалось самое крепкое такое, что сдерживает. О.Бычкова ― Ну, это же тоска. В.Ерофеев ― Ну, мы, вот, и не радуемся по этому поводу. О.Бычкова ― А давайте мы вернемся к исторической теме. Тут у нас прям как-то сразу несколько таких современно-исторических сюжетов. Например, Владимир Мединский сказал, что в Катыни, там, где захоронены несколько тысяч польских офицеров, расстрелянных НКВД, там же будет установлен памятник советским воинам, потому что там их тоже расстреливали. Ну, там много кого расстреливали в Катыни. Понятно, что это был такой большой действующий нквдшный полигон. Вот, в этом решении всё в порядке? В.Ерофеев ― Ну, с формальной точки зрения, наверное, всё в порядке. Но дело в том, что, помните, была история с Бабьим Яром, тоже говорили о том, что там не только евреев расстреливали. И тоже, значит, зачем же так это проводить по национальному признаку. В Освенциме тоже, что не только евреев уничтожали. О.Бычкова ― Но там ставят памятники не по национальному признаку, а по конфессиональному. Там ставят разные конфессии, у которых там есть свои покойники, ставят свои. В.Ерофеев ― Ну а здесь поставить вообще памятник. Оль, представляете, поставить памятник расстреливаемому советскому воину нквдшниками. Это вообще круто будет, если такой памятник поставят. О.Бычкова ― А почему круто? В.Ерофеев ― Ну, потому что, действительно, их расстреливали… О.Бычкова ― Ну, если они, действительно, нквдшники расстреливали… В.Ерофеев ― Так вот, круто. В.Ерофеев: Только через юмор можно что-то пробить О.Бычкова ― …не только поляков, но и своих. В.Ерофеев ― Я не думаю, что в сегодняшней России начальство будет ставить памятник расстреливаемому солдату. О.Бычкова ― А, то есть вы хотите сказать, что для этого тогда нужно обозначить, кто расстреливал? В.Ерофеев ― Да, да. Я думаю, да. О.Бычкова ― А никак нельзя замять как-то эту неудобную тему? В.Ерофеев ― Ну, нет, ну, у нас же Катынь-то взяли… О.Бычкова ― Обычно удается, ведь, в последнее время. В.Ерофеев ― …замяли таким образом, что… И Алексей Толстой, кстати, заминал это. Сказать, что это вообще немцы всё расстреляли. Я не так давно был в Катыни, мне экскурсовод вдруг говорит: «И вы, — говорит, — Виктор Владимирович, верите, что это наши расстреляли? Так это немцы! Это просто Горбачёв с Ельциным договорились». О.Бычкова ― Придумали. В.Ерофеев ― Да. О.Бычкова ― Это экскурсовод в Катыни это говорит? В.Ерофеев ― Сейчас. О.Бычкова ― Сейчас? Вот, после всего? В.Ерофеев ― После всего. О.Бычкова ― После Вайды? В.Ерофеев ― После всего. После всего. О.Бычкова ― После документов? После Ельцина с Горбачевым? В.Ерофеев ― Да. Я, вот, кстати говоря, когда мы говорим о Катыни, я вспоминаю… О.Бычкова ― Не, подождите, простите, пожалуйста. В.Ерофеев ― Да? О.Бычкова ― Я просто не понимаю. Вот, экскурсовод вас туда водит. В.Ерофеев ― Старый экскурсовод. В.Ерофеев: Не думаю, что в сегодняшней России начальство будет ставить памятник расстреливаемому солдату О.Бычкова ― То есть он рассказывает вообще какую-то другую историю с другой планеты, получается. В.Ерофеев ― Он рассказывает о том, что здесь, вот, польские солдаты, офицеры, цвет нации, по-моему, 14 тысяч, если я не ошибаюсь. Вот. И, значит вот, немцы их расстреляли, а потом выдали за то, что… Вот. Ну, такой отставник какой-то был. Да, да. Но я хочу вот что сказать. Прямо противоположный пример, который меня вообще поразил на всю жизнь. Как-то тут приехал Вайда (мы с ним дружили), и сидели на ступеньках польского посольства. И он мне говорит: «Слушай, а напиши сценарий. Я сейчас делаю фильм о Катыни». И я так, несмотря на то, что Вайда вообще мой там друг и всё прочее, я говорю: «Ты представляешь, ты просишь меня, русского человека, жителя этой страны, написать сценарий Катыни. Ты же просто великий человек, если так просишь?» И договорились, что я буду писать. Потом, видимо, в Польше, все-таки, не дали под это денег… Но я ему сказал какую-то линию, как я наметил это, и какие-то кусочки в этом фильме я вижу, что это остались от моего перспективного, многострадального, что ли, проекта. Вот. И я очень (НЕРАЗБОРЧИВО). Вот, да, два примера. Одни ставят памятники вот таким образом, а другие предлагают человеку другой страны, которая расстреляла этих людей, написать сценарий. Я преклоняюсь перед Вайдой. О.Бычкова ― Это правда. Это правда, потому что… Это просто такое кино, которое просто пойди, посмотри и всё, и больше не задавай никаких вопросов. Там, где они читают «Отче наш» по строчке или по слову, и каждый получает при этом пулю в затылок – вот это вот просто невероятно, конечно. В.Ерофеев ― А что там… Просто если у нас еще есть минутка времени, я хочу сказать, что там было. Когда он мне рассказал об идее фильма, я говорю: «Ты знаешь, Анжей, там получится вот что. Там получится, что все поляки, абсолютно европейские прекрасные люди, они не могут себе представить, что военнопленных могут убить. Ну, не могут они себе представить. Даже вот такие вот, сталинские соколы. И поэтому, — говорю, — ты будешь весь фильм тянуть-тянуть-тянуть, а потом в результате их отвезут в лес и расстреляют». А он говорит: «Ну и что надо, как ты думаешь?» Я говорю: «Там должен быть один оглашенный такой, там должен быть человек, который ясновидящий, видит, что их расстреляют. И, вот, он будоражит этот лагерь тем, что у него видения смерти. И тогда они начинают спорить между собой». И вот это осталось в фильме. О.Бычкова ― Да, это есть там, действительно. В.Ерофеев ― Вот это… Это от меня маленький привет этому фильму. О.Бычкова ― Но памятник?.. Опять памятник поставят какой-нибудь, и опять всё сложится прекрасно в голове у этих идеологов. Я не сомневаюсь просто ни одной секунды, что концы с концами свяжут, вот, ровно теми крестиками и узелками, как захочется, и никто не спросит. В.Ерофеев ― Ну, вот, никто не спросит, да, но по крайней мере… О.Бычкова ― А черта оседлости – это политкаторжане и всё, и никаких проблем. Нет же проблем с этим никаких? В.Ерофеев ― Ну, в общем, до поры до времени не спросят. Потом, наверное, спросят. О.Бычкова ― А вот эта история, кстати говоря, с доской Колчаку в Петербурге? Что там с этой доской только ни делали. И ставили люди ее за свои средства, и защищали, и нападали, и судились. И суд сказал, что ее надо демонтировать в итоге. А Колчак у нас военный преступник. Почему вот эта история никак не затихнет? В.Ерофеев: Национализм становится страшной язвой В.Ерофеев ― Но я не знаю, насколько у нас у всех Колчак военный преступник. Для меня он просто, действительно, великий человек, который пытался спасти ту Россию, которую нам, действительно, как-то жалко, потому что та Россия, которая описана… Чего-то Толстого часто вспоминаем сегодня. …у Толстого в »Войне и мире». Вот. Поэтому какой он военный преступник? Наверное, военные преступники ровно наоборот те, которые уничтожили Колчака (я так думаю). Вот. А что касается вот этого примирения, которое пытаются сделать, что и красные были правые, и белые были правы, и зеленые были правы, то оно всё равно не получится, потому что, действительно, одни оставили вещи, которые связывают нас со всем человечеством, вот эти ценности универсальные, а другие – националистические или бредовые как коммунистические. Поэтому не получится этого. О.Бычкова ― Как вы думаете, как они будут выкручиваться в 2017 году, когда назначены всякие столетние юбилеи, всякие мероприятия-отмечания? М? В.Ерофеев ― Ну, я как-то, вот, так слышал не скажу, от кого, но было решено, что это не праздновать, а отмечать. О.Бычкова ― Ну, хорошо, не празднование. Не важно, да. Но отмечать тоже нужно, ведь, что-то? В.Ерофеев ― Ну, я не знаю, как они решат вообще. На самом деле, как бы они ни решили, ничего хорошего не будет из этого решения. О.Бычкова ― Ну, как вот это всё примирить в одну кучу? В.Ерофеев ― Невозможно. Ну, невозможно. О.Бычкова ― Белых, красных, нквдшников, Ленина? Не знаю, Россия, которую мы потеряли, Ильин. Ну, вот, всё это? В.Ерофеев ― Ну, был такой приказ, что надо примирить, и вот стараются. Стараются на всех каналах. Это, как бы, такая команда идеологии: «Примирить всё, потому что мы все русские, а остальные, вот, с наганами бегают из черты оседлости». О.Бычкова ― Тут нам хорошо написали, что и припой тоже из драгметаллов украли потомки людей, чьи предки выпрыгнули из черты оседлости с паяльниками, никак иначе. В.Ерофеев ― Это остроумно. О.Бычкова ― Так считает Александр из Москвы. В.Ерофеев ― Вот, молодец Александр. Все-таки, есть люди с чувством юмора. Хотя, на самом деле, плакать хочется по этому поводу. О.Бычкова ― Ну, мне кажется, что чем больше шуток на эту тему, тем лучше. В.Ерофеев ― Это верно, это верно. О.Бычкова ― Столько прекрасного появилось за эти 2 дня. В.Ерофеев ― Соцреализм разрушили такие люди как, например, Кабаков или Дмитрий Александрович Пригов, именно издеваясь и шутя над соцреализмом. А те, которые негодовали «Не надо этих картин! Не надо этих романов!», они, как бы, ничего не получили. Только через юмор можно что-то пробить. О.Бычкова ― Думаете, поможет от дураков и негодяев? В.Ерофеев ― Да я думаю, что… О.Бычкова ― Что говорит исторический и личный опыт? В.Ерофеев ― Я думаю, что не поможет, не перевоспитаются ни те, ни другие. Хотя, это разные болезни (негодяйство и дураки). Но мне кажется, что просто надо, действительно, делать то, что мы считаем нужным делать, и в какой-то момент просто эта лодка, вот которую боятся, что она не перевернется, она перевернется и надо будет взять другую лодку. О.Бычкова ― То есть нет такой лодки, которая не может перевернуться, если приложить достаточно усилий. В.Ерофеев ― Нет. Или она просто прохудится сама. Просто сама прохудится. О.Бычкова ― Ну ладно. Виктор из Питера предлагает отмечать пышно, чтобы все передрались. Это тоже, конечно, хороший сценарий. В.Ерофеев ― Нет, хороший. Это какие-то остроумные люди. О.Бычкова ― Спасибо большое. Это Виктор Ерофеев в программе «Особое мнение».

Ссылка на источник