А.Венедиктов ― 0 часов и почти 7 минут. Добрый вечер. Это программа «Один». У микрофона Алексей Венедиктов. Оксана Чиж в отпуске на одну неделю. Поэтому не волнуйтесь, на следующей неделе она будет сидеть и разговаривать с вами на те темы, которые вы с ней определите. Напомню, что для связи у нас с вами есть вопросы, я имею в виду прежде всего sms-сообщения. Напомню телефон для sms: +7 (985) 970 45 45. Не забывайте подписываться. Я принципиальный противник анонимщиков. Мы можем с вами говорить на любые темы, поэтому спешите, у нас сегодня один час, затем меня сменит Владимир Ильинский. Сразу хочу ответить на один вопрос по поводу программы «Грани недели». Меня спрашивают, куда делись. Никуда не делись. Володя Карамурза возвращается из затянувшегося отпуска и, как я понимаю, на этой неделе, уже в пятницу «Грани недели» — или они в субботу, я уже запутался, хороший главный редактор, правда? Не знает, когда у него передача — выйдет уже Володя в эфир, так что ваша любимая программа – те, кто меня спрашивал – вернется на свое место. По поводу программы «Один»: кто, как, чего. Ну, вы знаете, что программа «Один» оказалась настоящей авторской программой. Если еще в каких-то других программах я могу ставить какие-то корсеты, скажем так, то программу «Один» каждый ведет как бог на душу положит. Единственное условие: человек один находится в студии, и это не превращается в интервью. И вы можете себе представить, что, скажем, «Один» Дмитрия Быкова или Ольги Журавлевой, или Ирины Воробьевой, или Антона Ореха, Оксана Чиж, или Алексея Соломина – это всё разные «Одины» и слава богу. И мой «Один» тоже не будет похож на всехный «Один». Поэтому я вот смотрю на поступающие эсэмэски, у меня есть энное количество вопросов. Конечно, не хотелось бы превращать это в некую политическую программу. Ночь на дворе, на самом деле, и, мне кажется, что ночь – это время для неспешного разговора. Не надо гнать, как мы обычно гоним в дневном, особенно в утреннем эфире, в вечернем меньше. Но, поскольку приходят разные вопросы, в том числе, более-менее, связанные с политикой, то, конечно, надо ответить, чтобы не обмануть ваших ожиданий. Соответственно, мне пришло много вопросов, что там за явление вице-спикера господина Толстого и господина Володина? Я буду очень короток здесь, потому что для меня совершенно очевидно, что вице-спикер допустил антисемитскую выходку, и это пусть остается на его совести. Чего тут обсуждать? Главное, что все это услышали, на самом деле. Что касается попытки Вячеслава Викторовича Володина как бы прикрыть, что это якобы его заявление не об одной этнической группе, а о каторжанах, то, к сожалению, видимо, придется сделать отдельную передачу для Вячеслава Викторовича, что такое «черта оседлости», по отношению к кому она применялась, чтобы он не путал, так называемое «минус 5″ — это было минус 5 городов, когда ссыльные не могли жить в 5-ти самых крупных городах, или «минус 10″. Нет, Вячеслав Викторович, все это было не так. Но я вполне допускаю, что, слава богу, что в России забыли, что такое «черта оседлости». Но, видимо, иногда стоит об этом напомнить. Ну, а что – повторяю – касается господина Толстого, вице-спикера, я думаю, что те, кто слышал, те слышали. Знаете, по-моему, к этому нужно относиться с покойно и брезгливо, мне так кажется. И бог с ним, с этим почти все. Но не все, потому что сегодня 25 января – день рождения Владимира Высоцкого. Я всегда говорил, что Высоцкий – энциклопедия русской жизни. Не я один, конечно, я думаю, что я за кем-то это повторял. Но вот буквально к истории о Петре Олеговиче Толстом. Мне кажется, эта песня была написана еще до того, как Петр Олегович родился, может быть, вполне я это допускаю. Но уже тогда Владимир Высоцкий, как автор энциклопедии, про него эту песню написал ЗВУЧИТ ПЕСНЯ ВЫСОЦКОГО «АНТИСЕМИТЫ» А.Венедиктов ― Вот, Владимир Семенович Высоцкий, чей день рождения мы сегодня с вами отмечаем, безусловно, осветил все ситуацию, ответил за меня и за многих других вице-спикеру Государственной думы действующей Петру Олеговичу Толстому, ну, и, конечно, Вячеславу Викторовичу. Мне тут пишут: «Почитайте Солженицына «200 лет вместе»". Читал, внимательно читал «200 лет вместе». Не согласен с Александром Исаевичем. Но она же о другом. Вот Александр Исаевич Солженицын – я с ним встречался – он не был антисемитом. Он считал, что он писал научно-публицистическое исследование, и он так считал. Здесь же мы видим просто вот это все. Мы двинулись дальше. И меня спрашивают, почему на это не ходит Познер. Это вопрос, естественно, к Познеру. Я напомню вам, что мы Владимиру Владимировичу предлагали и я не однократно предлагал и публично непублично, собственно, передачу на »Эхе». Скажу вам дипломатично: мы пока не нашли формат. Но я не отказываюсь никоим образом от своей идеи и готов предложить и предлагаю Владимиру Познеру вести передачу на »Эхе», еще раз подумать над форматом. Сложная история. Вы знаете, придумать под каждого очень хорошего журналиста формат, который будет интересен, главное – чтобы он был бы интересен слушателям, — это дело совсем не простое. Очень часто ошибаюсь. Например, когда ко мне пришел Михаил Веллер и сказал: «Я хочу вот это вот…», — я говорю: «Михаил, у тебя не получится. Просто не получится, потому что не получится. Ты не можешь один сидеть в студии. Я готов тебя каждую неделю в »Особое мнение», но чтобы у тебя был ведущий…». Он заупрямился. Мы находились в таком довольно долгом, месяца три, диалоге, чтобы не сказать противостоянии. Он достаточно человек тонкий, а значит, обидчивый. Он меня убедил, можно сказать, заломал. И я ему решил отомстить. Я его поставил в абсолютно глухое время, в воскресенье в 17 часов, где в этот момент радиостанция среди 54-х радиостанций стояла на 14-м месте среди всех московских радиостанций в Москве. Я вам рассказывал, как меряет социологическая служба – тогда это была TNS Gallup. Я думал: ну вот, тяни воз, парень, ничего у тебя не получится. И я должен сказать, первые пять недель я не слушал. У меня есть такой принцип: когда запускается новая программа не со мной, я первые ее блины комом – первая передача лучшая, вторая худшая (известное правило) – я не слушаю. Где-то с 5-й я послушал, послушал: то да, то нет – непонятно. Потом я увидел, как начало расти ваше внимание к Веллеру, и хочу вам сказать, что по результатам октября-декабря, то есть за 3 месяца – у меня на столе лежат рейтинги – отвратительная передача, я имею в виду отвратительное называние, которое я не могу запомнить, которое он придумал и считаю, что это неправильное название, и она на первом месте. В глухое время для разговорных станций, где в основном музыкальные станции раньше были, она на первом месте. Это, конечно, успех Михаила, я его с этим поздравляю. Я ошибся. История – я уже рассказывал – с программой «Один» Дмитрия Быкова. Я категорически не принимал этот его выбор лекционный, что ли. Мне казалось, что важнее, чтобы это был разговор, о чем хотите, что называется. И, мне кажется, что я ошибся, и Дмитрий Быков замечательно ведет программу, хотя это не та программа, которую я задумывал. Мало ли, что я задумывал. Я вообще, задумываю, что палочки должны быть попендикулярны. Как известно, главный редактор всегда рисует у себя, потом получается совсем не то, и я очень рад, что не то получается. Поэтому, когда – возвращаясь к господину Познеру, — мое предложение, он говорит: «Ну, а какой формат?» Я начинаю предлагать – но это было давно, уже года два, — он говорит: «Нет, не пойдет… не пойдет». Я думаю, что он был еще травмирован этой историей, когда он на «Дожде» вместе с Парфеновым запустил очень хороший формат – потом ему пришлось выбирать между и между. Как он рассказывал публично, здесь нет секрета, ему было предложено остаться либо на »Первом канале», либо вести передачу на »Первом», либо с Парфеновым на »Дожде». Он сделал выбор, и я его понимаю, конечно. Аудитория «Первого канала» для него важнее. Но если нет такого ограничения со стороны Константина Львовича Эрнста, я повторяю, я готов предложить. Но для этого надо придумать формат, который бы устроил его и вас, не меня — его и вас. Это касается Познера. У меня был разговор с Парфеновым тоже. Не сошлись то же самое. Мне так кажется, что разнообразие – это очень хорошо. То, что мы видим людей с разными позициями в эфире, это тоже очень хорошо. Мне кажется, это правильно. И вообще, программа «Один» в этом смысле мне представляется интересной. Когда я могу, я ее слушали, когда не могу, ее не слушаю. Там здесь зажигают все – и Оксана Чиж и Ира Воробьева, и Леша Соломин, и Дмитрий Быков, и Антон Орех, и Оля Журавлева – мне кажется, я ее забыл. У нас в понедельник нет «Один». Но я вам должен сказать, что это оказался такой лакомый кусок эфира. Я вам говорил, один раз уже заменял Максим Шевченко. Вчера подошла ко мне Женя Альбац со словами: «А дай мне тоже «Один» провести!» Не »дай мне новости» Коля Котов кричит: «При мне, при мне, можно при мне?» У меня, когда коллеги, которые на »Эхе» являются гостями как Женя и Максим, когда журналисты в отпуске или в командировке, я готов предоставить эту историю. Поэтому это тоже возможно. Я смотрю, много здесь пишите о разном… о заразном… Мне пишут: «В воскресенье в 17 часов глухое время? Страна-то на востоке от вас. Веллер – forever!» Да, вы правы, конечно. Я просто говорю, что, поскольку мы меряем – не мы, поскольку TNS Gallup мерял – исключительно Москву, то 17 по Москве – глухое время. Да, конечно, в Свердловской области – это что у нас, разница 2-3 часа? Вы подписывайтесь, пожалуйста… Но есть еще одна история, которая, мне кажется, для вас чрезвычайно важна – это то, что мы весь звук и там, где мы делаем расшифровки, весь текст выкладываем на сайт абсолютно бесплатно. У нас опять же идут всяческого рода дебаты по этому поводу, и эти дебаты о платности контента, и, как главный редактор, категорически против платности контента. То есть мы выкладываем – знаете, это называется у нас «тресторонкой», треугольником: почитать, послушать, посмотреть. Чтобы каждый мог, кому угодно, читать расшифровку, кому послушать в подкасте, кому посмотреть. Я, кстати, обратил внимание на ваши жалобы на некоторые функции сайта. Мы сделаем следующим образом: я поговорю Виталием Дымарским… господи, Виталием Рувинским – у меня главные редактора вокруг: Виталий Дымарский – журнала «Дилетант», а Рувинский – сайта «Эхо Москвы». Я поговорю с Виталием Рувинским, может быть, мы снова откроем ленту жалоб на сайте. Потому что в эфире отвечать на жалобы на сайт – это, мне кажется, не совсем правильно. Поэтому я уговорю Виталика Рувинского, чтобы он открыл ленту, чтобы он там отвечал. Тем более, что поскольку сайт разросся и все это растет со страшной силой, я имею в виду плюс соцсети и так далее. Значит, Виталий написал представление – Рувинский — а я согласовал назначение Алексея Соломина первым заместителем главного редактора Сайта «Эхо Москвы». И Алексей Соломин, который и так главный редактор сайта diletant.media он теперь первый заместитель Виталия Рувинского, поэтому, может быть, они вдвоем поделят всю эту историю и будут вам с удовольствием отвечать. Единственное, что меня спрашивают про черный списки для слушателей… Да, существует такая кнопка, когда вот я навожу мышкой, нажимаю – и отправляю в черный ящик. Что это означает? Вы продолжаете присылать, но никто из ведущих этого не видит. Поскольку я считаю, что Твиттер – это публичная позиция, на нахамили – ну, я даже не буду вам отвечать, я буду просто отправлять в черный список, и вы там будете на веки вечные. Я там провел одну амнистию «с Новым Годом» но не всех, ну, и отправил обратно. Чего я буду всякую вашу хренотень читать, и самое главное, почему мои журналисты должны все это вычитывать? Просто вы это имейте в виду. То есть вы даже знать не будете, что вы там. Что такое «расшифровщики? – про сайт. Это все вам ответят. Давайте мы про сайт все перенесем. Я посмотрю сейчас… Юля из Нижегородской области пишет: «Очень было бы интересно Альбац послушать ночью». Да, Юля, я согласился… Кстати, я говорил как раз с Максимом Шевченко, что все-таки это не политическая программа – после «Одина». Смотрите, кто нас слушает в основном сейчас? Люди, которые сейчас тоже Один, как правило. Это либо люди, которые едут… дальнобойщики, либо люди, которые на работе, которым не спится, которые одинокие. Очень много нас слушает, я знаю – я имею в виду сейчас в Москве – в больницах. Мы хотим с вами общаться в эти часы тепло. Не всегда получается, и я тоже будут отвечать довольно жестко на то, что я сочту нужным. А.Венедиктов: Катализаторов правды много, а ингибиторов лжи мало Еще раз: вы же можете выбирать. Вот опять кому-то нравится Быков, кому-то нравится Воробьева. Мне нравятся оба… обеи, обои, все два, все шесть… И, мне кажется, что это интересная для нас история. Да, действительно, Александр из Москвы, Борис Акунин появился на сайте «Эха». Он возвращается на »Эхо» в качестве блогера и гостя. Он разрешил заново, снова – снова-здорово – располагать его блоги на сайт. И у нас сейчас есть программа, когда вы задаете вопросы гостю, в данном случае Борису Акунину – это только сайт – и он получит ваши вопросы, выберет 10 сам, — это такой формат был придуман, — и они будут опубликованы. До четверга вы можете задавать вопросы Борису Акунину. Затем мы все зашлем, отчистив от хамства, мата – там всё есть. Эти вопросы видят только наши модераторы. Это не как обычно на »Эхе», это такой формат. И люди отвечают. Как умеют, так отвечают. «Они плохо отвечают». Как вы им задавали – они вам ответили. Вы не хотите, чтобы мы за них отвечали? Мы вам не литературные календари. Да, я очень рад, конечно, что Борис Акунин вернулся, и огромное ему спасибо, потому что нашим посетителям сайта его не хватало. И, мне кажется, что это очень хорошо. Даниил из Озерска говорит: «Что случилось с Владимиром Варфоломеевым?» Владимир Варфоломеев мой первый зам, руководитель информационной службы. Он тащит на плечах всю новостную нашу службу. А чего с ним случилось? Если вы имеете в виду, что я по пятницам теперь поставил Антона Ореха и Уткина вести утренний «Разворот» — ну, я, естественно, переговорил с теми, кто там работал: с Ириной Воробьевой, с Владимиром Варфоломеевым, с Аней Трефиловой. Слушайте, мы уже совсем не молоды, особенно те, кто менеджеры… Сейчас объясню, что значит, не молоды. Не по возрасту. Вы приходите в 6-7 утра, вы проводите эфир, вам день работать, потому что вы глава службы. Это убийственная история. Он в пятницу вырубался. То же, что сейчас происходит с Бунтманом Сергеем – неделя через неделю. Они мне нужны как замы. У меня два первых зама: Сергей Бунтман по программам, Володя Варфоломеев по новостям, ну, грубо говоря. Сережа – по проектам. На самом деле они еще исполняют обязанности, когда я уезжаю, когда меня нет на станции и когда я болею. Поэтому, собственно говоря, я облегчил ему эфирную позицию, но замечу, что Володя остался. Всё, Даниил, он с нами. Он с нами. Может быть, мы придумаем какой-нибудь формат. «Какие гости?» — спрашивает нас… Ну, ребята, подписывайтесь! Я понимаю, что тут обрыв… «В будущем будут в A-Team?» В A-Team будут… Как сказал один из участников A-Team пиндос Ариэль Коэн, знаменитый политолог, который недавно был у нас в гостях, но, поскольку он в Москве, мы его хватаем, заталкиваем в A-Team. Он будет представитель у нас вот этой истории. А.Н мне пишет из Санкт-Петербурга: «Обсуждаем «Один», антивоенное произведение «Прощай оружие»…». Слушайте, это их дело, я туда не лезу. Телеграм для сообщений не хотите ли открыть? Знаете, я обращусь с этим, Григорий из Санкт-Петербурга. Я вам скажу про Телеграм. Вот те, кто пользуются Телеграмом – я пользуюсь Телеграмом – я эти ленты не понимаю. Я сначала радостно подписался на несколько лент. И я понял, что там Зыгарь, Смирнов, Варламов, еще, еще что-то… Я что-то оставил, что-то стер. Я не понимаю. Там нет интерактива. Там люди и группы изливаются в монологах как я сейчас перед вами. Но я то это делаю один раз в сто лет. Веллер это делает раз в неделю, а там… Нет, я не понимаю этого, поэтому я не понимаю, что такое Телеграм для «Эха». Но я обещаю вам, Григорий из Санкт-Петербурга, что я переговорю с теми коллегами, которые пользуются Телеграмом, в смысле этими чатами – Сашей Плющевым, Кирой Тверской, всеми моим заместителями. Может быть, мы что-то придумаем. Я не знаю, может быть, я чего-то не понимаю. Мне это некомфортно. Из города Иваново Владимир Батурин про Дмитрия Борисова… Да, Димы нет, но мы договорились, что если я придумаю формат… Та же история для Димы. Ну, он работает на »Первом канале», вы знаете, но его тоже надо помещать… Он вырос очень как ведущий новостей на »Первом канале». Я это говорил Эрнсту. Он очень хорошо подает и »продает» новости, сейчас не беру контент новостей. У каждого канала своя политика. Но поговорить о том, что он может делать на »Эхе», что ему интересно. Здесь должен совпасть его интерес, ваш интерес и мой интерес. Вот этот треугольник пока не складывается, но Дима всегда velcom, и все хорошо. «Алла Пугачева говорила, что хотела раньше на радио «Алла» вести ночные передачи для одиноких со звонками, но ей Юрий Костин не дал. Может, предложите? Андрей» — из Германии, видимо. Я бы предложил, но у нас с Аллой Борисовной что-то не складывается, как мне доносят, чего-то она к »Эху» не дышит, я бы сказал. Не знаю, чего. Может, обиделась. У нас же разные люди все комментируют. Но в любом случае я был бы счастлив, если бы Алла Борисовна взял ночь со звонками, одиноких или не одиноких – с вашими звонками. Это я вам говорю совершенно откровенно. Совершенно не важно, как она относится к »Эху» и лично ко мне, и лично к Оксане Чиж, вот совершенно не важно. Я бы с удовольствием. Если кто-то из ее близких слышит просто. Вот она свободна будет здесь. Она великая и всё, а все что вокруг – это наносное и нечего тут подбрасывать. «В понедельник может ли появиться «Один»?» Сергей из Штатов, нет, в понедельник не может появиться «Один», пока в понедельник работает Владимир Ильинский. А я надеюсь, что он нас всех замучает своими «Битлами», будет работать столько, сколько он захочет, и никаких ограничений у него нет. Я считают правильным, чтобы был «Один», но я не считаю правильным сдвигать Володю по этому поводу и битловскую передачу. Дальше. Андрей: «Это нормально для радиоэфира, когда гость – Невзоров…». Кстати, Невзоров. Невзоров, как вы знаете, переехал. Это наше с ним соглашение. Дневной эфир по средам. У него теперь не будет «Персонально ваш», он будет в 21 час, по-моему, по средам же с Ольгой Журавлевой здесь. Мне показалось, что большая сумятица из-за огромного количества людей… Знаете, Андрей, первое, я вам хочу сказать: не надо обижаться на тех, кто чего-то говорит. Будьте, как я. Вот я не обижаюсь на товарища Петра Олеговича Толстого, ну и бог с ним. Мы просто про него теперь все знаем. РЕКЛАМА А.Венедиктов ― Это программа «Один», и сегодня «Один», — а Один, как известно, одноглазый, у меня тоже сегодня что-то глаз смаргивает, от нервов, наверное. Алексей Венедиктов. Оксана Чиж вернется на следующей неделе. Вы не волнуйтесь. Чего такое огромное количество доброжелательных sms? То ли всех этих уродов и подонков забанили до меня, отправили в черный список. Я давно не сидел в »Одине». Просто какое-то… Я не вижу ни одной – ну, может быть, одну хамскую… Наиль пишет из Москвы: «Не отдавайте «Битловский час». Так кто ж его отдаст? Так кто же его съест-то, да вы чего! Когда мы с Владимиром Игоревичем Ильинским придумывали вместе «Битловский час». Слушайте, сколько лет уж он идет, не помню. Это как мой выросший ребенок, вы чего? Правда, я тоже не так думал, не там придумывал, ну, и слава богу. Я бы вам напридумывал бы. Так что, Наиль, не волнуйтесь, пожалуйста. А.Венедиктов: Веллер меня убедил, можно сказать, заломал. И я ему решил отомстить Максим из Раменского: «Скажите, пожалуйста, как определяется рейтинг программы, суммируется ли аудитория прямого эфира с теми, кто слушает, смотрит, читает программу на сайте?» Нет, Максим. Насколько я знаю, это только радиоэфир – то, что у нас здесь. А то, что у нас на сайте – вы же знаете, что у нас счетчик стоит на каждой передаче, и вы сами можете смотреть. Причем меня убедили, я очень этого не хотел – помните, там была история, когда нам говорили: Почему вы начали откручивать назад… Так вот, я хочу вам сказать, что в базе теперь подлинная, неоткручиваемая назад – только на первой странице откручивается назад через неделю – в базе у нас – сколько посмотрело. Вы можете открыть любую передачу, знаете: «Программы» — вы заходите, смотрите программы. Там… я не знаю – что мне близко – «Все так» и смотрите, кто чего посетил. Поэтому вы можете сами плюсовать, если хотите. НРЗБ считает, что в »Разворотах» перестали включать в эфир слушателей, пропала живость. По-моему, там живость избыточная, честно говоря, часто. Ну, и ладно. Так. Фима считает, что такой-то – я не буду говорить, кто – не тянет на »Один». Значит, вы его не слушайте. Вот вы понимаете? Я учел ваше мнение, я с вами не согласен, ну, и так далее. «Верните, пожалуйста, Чаплина, Ира». Ира, это серьезная история. Я понимаю, что вы пишет так… троллинг: «Подарите нам удовольствие». Но я вам хочу, чтобы снять эмбарго после той истории, все-таки, нужно, чтобы отец Всеволод извинился перед слушателями. Это первое условие. Второе условие: нужно, чтобы – у нас как Совет безопасности — мои заместители все поддержали эту идею.  — «Когда будет «Разбор полета» с Гусманом, часть вторая?» Так вчера была. Была вчера. Вот вы не слушаете. Так, дальше: «Вы читали «Забавную Библию?» Я читал, Сергей, забавную Библию. Мне очень трудно говорить на тему веры. Я человек неверующий, а семья у меня, в общем – я имею в виду жена, сын, теща, тесть – воцерковленные. Поэтому я пытаюсь уклониться от этих разговоров. Я понимаю, что там что-то, наверное, можно быть. Узнаю я это потом. Поэтому отдаю право людям верующим защищать свои позиции в эфире и людям не верующим или контррверующим, как Александр Невзоров, защищать свои позиции в эфире. Так. Мне уже пишут про Орех – Уткин. Не слушайте, вот смотрите, и так далее. Так. Без подписи – пошел вон! «Кого сменила Нателла Болтянская в »Персонально ваш». Андрей из Нью-Йорка?» Да никого она не сменила. Там у нас по очереди, поэтому никто не сменил. Что-то там компенсировать… ей богу, ребята, не буду ничего. Так, Красовский, Кучер… «Звезда эфира Матвей с Украины вернется? Это же вопрос к Матвею, послушайте. Там семья, там работа, там какие-то проекты. Здесь ему было сложнее. Но это он сам решил. Я очень рад, что он работает на »Эхе», что он ведущий «Эха», что мы ведем «Ганапольское», что он делает «Реплики». Михаил из Подмосковья: «Алексей Алексеевич, почему вы выбрали тактику ингибитора лжи, а не катализатора правды? Обоснуйте». Вы, Михаил из Подмосковья, очень умный человек, видимо – передайте своим близким. Потому что катализаторов правды много – я бы только слово «правды» взял в кавычки, потому что у каждого своя – а ингибиторов лжи мало. Это замечательная история – я думаю, что многие из вас знают, — которая сейчас в Штатах произошла, когда пресс-секретарь Трампа свеженазначенный, он просто солгал журналистам на пресс-конференции… Вообще, это не принято, принято уклоняться, принято хитрить, принято говорить «не знаю» у них… Ну, я многих знаю пресс-секретарей и российских президентов, да и советских от Горбачева еще Виталия Игнатенко и вот по нынешнего Дмитрия Сергеевич Пескова и иностранных знаю, поскольку общался. Вот не принято врать нагло в глаза, и даже если ты ошибся, — а так бывает, потому что это прямое общение так же, как прямой эфир и можно перепутать имя, дату, источник, можно, — самое главное – быстро извиниться, когда тебе на это указали. И, кстати, когда вы указываете на фактические ошибки, и я их потом перепроверяю, вы знаете, что за мной не заржавеет, я имею в виду, именно фактические ошибки, оценка имеет право. Так вот, когда пресс-секретарь Трампа просто солгал, затем, на следующий день советник по медиа, по общественным связям Трампа дает интервью в прямом эфире одному из каналов – ее фамилия Конвей Кристина… или не Кристина, или Клэр, не помню – и ведущий канала говорит: «Послушайте, как же так может быть, что он врал нагло журналистам. Кто же будет верить?» Она говорит: «Он не врал». – «А что это было?» Она говорит: «Это были альтернативные факты». И он говорит: «Какие альтернативные факты? Не бывает альтернативных фактов!» Ложь – это альтернативные факты. Но слова «альтернативные факты» уже разошлись. Поэтому «ингибитор лжи» — это борьба с альтернативными фактами, Михаил. Хотя мы тоже, конечно, бывает, и ошибаемся. Но, когда показывают, тогда показывают… «О! Ирина Воробьева…» — из Ярославской области. Да, Вячеслав, спасибо большое. Так. Хвалят сайт… Послушайте, давайте про сайт — мы с вами договорились – и Роман из Чикаго тоже, рад вас слышать, читать, вернее – послушайте, про сайт я вам обещал: мы сделаем ленту претензий, которая будет ходить, и Виталий Рувинский и Алексей Соломин решат, как отвечать. А.Венедиктов: Ночь – это время для неспешного разговора Кстати, про Чикаго. Покажу сейчас новый номер, который я считаю, совсем удался нам. Это номер «Дилетанта», он вчера поступил в продажу, насколько я знаю. Он посвящен президентским казусам Соединенных Штатов Америки. Я должен сказать, что это наслаждение. Вот номер предыдущий про Владимира, он еще кое-где есть, а кое где его нет – из-за фильма раскупили – то там, соответственно, есть рубрика «Рекорды обитателей Белого дома». Я впервые узнал, что Джорджу Вашингтон было сделано специально по заказу 11 вставных челюстей после того, как у него выпали зубы. Или: 15 детей было у президента Джона Тайлера, больше всего. Или: 20 сигар в день курил Улисс Грант. Это я просто по ходу маленькая реклама. Очень хочется гордиться продуктом, как я горжусь продуктом, который делает «Эхо» и делают журналисты «Эха», так я горжусь и продуктом, который делает Виталий Дымарский и его журналисты. «Максим говорящий не о политике, — имеется в виду Максим Шевченко, да, Маша из Питера? – в своем первом «Одине» было потрясающее открытие. Жаль, что не складывается для постоянных эфиров». Хочет-хочет, Маша, я знаю. Он мне недавно напоминал. Савва говорит: «Возможно ли приглашение Радзиховского на постоянно основе?» Возможно, естественно. Но это его выбор. Савва, я вам напомню, что он по пятницам был на постоянной основе, стоял за Николаем Сванидзе. И, в принципе, я ему всегда говорю: «Леня, это твое место». И как только он может… Они же все гости, они же не работают на »Эхе». Они не обязаны приходить каждую неделю. Я очень благодарен тем коллегам, которые каждую неделю как на работу – тому же Максиму Шевченко, тому же Коле Сванидзе, той же Жене Альбац, тому же Косте Ремчукову, тому же Сергею Алексашенко — я кого-то точно забыл сейчас – тому же Александру Невзорову – то люди, которые приходят на »Эхо» к вам, не к нам – к вам. Это очень важно. «Почему нет Плющева в Один»?» — Наталья. Потому что он не может совмещать утренний эфир и »Один» просто по силам. Он ведет еще новости дополнительно. Оно готов заменять иногда. Но, когда он пришел ко мне и сказал: «Алексей Алексеевич, я физически просто не могу вести недели, а потом «Один»", — я сказал: «Выбирай: или на утро уходишь с Таней Фельгенгауэр – тогда так, — сказал я, — или ведешь «Один». Это твой выбор. Я сделаю, как ты скажешь. У меня есть свои соображения, я тебе их высказывать не буду». Он сказал: «Я хочу утро». Он получил утро. Это его выбор. Вы знаете, я совсем не демократичный главный редактор, я абсолютно демократичный редактор, но самое главное, как поется в известной песенке: «главное, чтобы костюмчик сидел». ЗВУЧИТ ПЕСЕНКА ИЗ К/Ф «ЧАРОДЕИ» Вот так делаются новые программы на »Эхо», если вы себе не представляли. Вот чистая иллюстрация того, как делают на »Эхо» программы. Кстати, про новые программы. Нахожусь в переговорах сейчас с Ильей Новиковым, да-да, тем самым юристом Ильей Новиковым. Мы подумали о программе об исторической программе о знаменитых законниках. У нас заканчивается повтор «Фискала» Александра Починка. Конечно, он будет на сайте, и мы сможем летом, когда в отпусках, еще раз ее запустить. Но вот законники от Хаммурапи до наполеоновского кодекса, Великой хартии вольностей, Русской Правды, Уложения Алексея Михайловича – вот мы сейчас с ним вот это все уже месячишко обговариваем. А вдруг оно получится. Мне кажется, что это может получиться хорошо.  — «А нельзя ли куда-то вставить Илларионова?» Анна, вы какая-то коварная. Андрей Николаевич, когда он в Москве – он же не всегда в Москве – мы его вставляем, как вы говорите.  — «Почему Сергей Пархоменко ведет передачу из США? Дмитрий из Москвы». Ну, потому что он получил, как я понимаю, образовательный грант, если я правильно понял, на год на США – ездит, изучает, чего-то образовывается. И мы с ним обсуждали: прерываемся мы на год или мы попробуем технически, чтобы он оттуда вел. Ну, пока вот ведет. Вернется и сядет в студию.  — «Когда поменяете «Эху» заставку с Жириновским? Олег из Саратова». А зачем? Я не вижу. Так, Ксения Стриж. Она музыкальная все-таки. Где у нас музыкальная?.. Про «Один» Плющева я уже сказал.  — «Ах, как я жалею, что нет больше оперного клуба!» Елена, все взрослые люди и Алексей Парин принял такое решение. Никто никого никуда не выгонял – еще раз. А.Венедиктов: Я думал: ну вот, тяни воз, парень, ничего у тебя не получится Это к вопросу о Корзуне тоже: «Верните Корзуна». Сам ушел – сам придет. Баранов Михаил: «Я боюсь писать: вдруг попаду в черный список». Писа̀ть или пѝсать? Если вы будете писа̀ть, то вы не попадете в черный список, если мне будете пѝсать в экран – тут ударения нет – то попадаете. «Программы такого ведущего…». Слушайте, можно доверитесь вы мне? Доверитесь вы мне, кто там ведущий, не ведущий… это сам я буду решать. «Хамов меньше, — пишет Кирилл, — потому что бюджет уменьшился в Кремле патриотов-троллей». И это не исключено.  — «Спасибо за Веллера и Шевченко». Да, пожалуйста.  — «В «будке гласности»…». Сергей, Нет, никакой «будки гласности». Я вас не забанил, потому что вот, я вас вижу. Как я мог вас забанить? Ваш телефон заканчивается на 25. Я вас вижу. Передача о классической музыке. Мы не специализируемся на этом. Я вам сразу говорил про это. Мы разговорная станция. Более того, я всячески сжимаю и сужаю музыкальные передачи, может быть, за редким исключением Владимир Ильинского, и то его подвинул как-то слегка, потому что музыкальных станций много, а разговорных ночных мало. Слушайте, зачем я буду отвечать на »Первый канал». Вы какие-то странные. Вот зачем вам со мной обсуждать «Первый канал».  — «А если вот Пугачева согласится вести «Одну», — пишет Шурик Соломонович, — вместо кого будет ее эфир, кого «Одинов» не жалко?» А я найду, как это сделать. Понимаете, мы, каторжане, народ хитрый. Кандалами погремим, как у нас это самое… Вячеслав Викторович-то… и так далее.  — «А, по-моему, тотем – это нечто вроде оберега», — пишет Герман из Мюнхена. Нет, Герман из Мюнхена. Я предварительно проконсультировался со специалистами по языческим религиям. Донос. Виктор: «Татьяна Фельгенгауэр ругается матом в Сетевизоре во время рекламы». То есть это реклама Татьяны Фельгенгауэр сейчас прозвучала, да, Виктор? Нехорошо. Так. Кого-то надоело слушать. Послушайте, друзья мои, не слушайте то, что вам надоело! Что за насилие над собой и над личностью. Вы какие-то просто странные. Вот я вам скажу честно: я не все слушаю. Есть программы, которые я должен слушать как главный редактор. Я ною и говорю: А можно я почитаю? Нет, — говорит мне Бунтман. И я вот сижу и 40 минут в кабинете прокручиваю на подкасте то, что не мое. Но я обязан это делать, это вопрос работы. А вы-то чего? Выбирайте себе. Я специально так подбираю передачи, чтобы вы могли выбирать разное. Никого мы не просим сидеть 24 часа. Мобильное приложение планшетов, — спрашивает Зюзь. Уважаемый Зюзь, да, обсуждал это ровно в пятницу. Понимаете, на самом деле, технически все так быстро развивается, что мы все время опаздываем. Вот у нас сайт, который был сделан был в 14-м году, всего ничего – 2 года с половиной назад, он уже устарел. Я смотрю, как развивается все это моментально и понимаю, что да, мы были первыми, были крутыми – все устаревает очень быстро. Поэтому мобильные приложения надо делать так, чтобы вы ими пользовались, понимаете?  — «РСН закрыли, Проханова не вернете?» А я это пропустил. А чего это РСН закрыли? Олег, вы уверены, что вы правильно сказали? Я как-то не очень…  — «Немного, — пишет Кирюша, — поднадоели бессистемные «Одины»". Не слушайте. Вот правда, это же не оскорбление, это не »аптека за углом». И »аптека за углом» не оскорбление: вот сейчас выйду и пойду – видите, я хриплю – пойду в эту аптеку, которая существует, поверьте вы мне. Я никого не обижаю. Это рекомендация. Так вот, понимаете, а многие любят бессистемное. Почему все должно быть системно? А почему палочки должны быть попендикулярны? Вы говорите, что что-то как-то выродилось? Это вы, Кирюша, может быть, повзрослели или постарели. Выбирайте себе то, что вам нравится. И »Эхо» этому учит – учит в смысле представляя возможность. Это Олег мне повторяет про РСН, про «Открывашку», про лошадей с Невзоровым и Асланяном — «Анонимусы». А я передам Сереже Бунтману, Сергею Александровичу. Мне кажется, что это история. Слушайте про рекламы вы меня, честно говоря, — из республики Татарстан пишут, — задолбали. Вы меня задолбали, потому что история в следующем. Мы же идем во многих городах, часовых поясах и странах. И когда у меня стоит, скажем, сегодня 2 минуты рекламы – в Москве ее нет, но в Татарстане она может быть или в Чикаго она может быть. И вот эти две штуки, что они там слушали полностью, мы должны заполнять. Поэтому терпите. Другое дело, что качество… Согласен, будет разговаривать на эту тему. Если кого-то тошнит от кого-то, Дмитрий, не надо слушать и чтобы вас тошнило. Вот, что вы мучаетесь? Действительно, кто выигрывает книги, мы, действительно, Сергей, даем «Дилетанты» и я готов подписывать, Виталий готов подписывать. Я думаю, что не вопрос. Хорошая идея. Поговорим. Вот Марина, о чем вы слушали? «Самый любимый «Один» Варфоломеев – Трефилова». Не может быть «Один» из двух людей. «Один» он на то и «Один», что он один. Не может этого быть. Жалко, сколько хороших вопросов! Ой, какой ужас! Ничего не успел. Обещаю тоже сесть в какую-нибудь еще дырку, когда она будет, чтобы с вами поговорить. А сейчас все-таки вспомним, что день рождения у Владимира Семеновича Высоцкого и радостно напомним Петру Олеговичу Толстому, что он Петр Олегович Толстой. ЗВУЧИТ ПЕСНЯ ВЫСОЦКОГО «МИШКА ШИФМАН»

Ссылка на источник