О.Чиж ― 17 часов и 8 минут в Москве, добрый всем вечер. Это программа «Особое мнение», меня зовут Оксана Чиж, а особое мнение свое сегодня представляет общественный деятель Ирина Хакамада. Здравствуйте. И.Хакамада ― Здравствуйте. О.Чиж ― Для слушателей и зрителей сразу я напоминаю вам этот телефон +7 985 970-45-45 – с помощью него можно присылать ваши вопросы, и самые интересные обязательно в этот эфир попадут. Ну, наверняка, видели фотографии акции у стен Кремля. Хотя, что уж у стен? Фактически на территории Кремля несколько девушек там развернули баннеры «200 лет мужчины в Кремле. Долой!», «Феминизм – национальная стратегия» и так далее. И меня больше всего удивляет, как они вообще могли попасть, например, на башни? Это же там же ФСО везде, там же охрана везде. Это ж такой объект. Неужели, даже там это не работает? И.Хакамада ― Ну, 2 версии – бардак, не работает, если не ожидают. И вторая версия – кремлевская программа по развлечению более оригинальному женщин 8-го марта. О.Чиж ― То есть думаете, Кремль придумал развлечение с феминистками? И.Хакамада ― Ну а чего? Чем мы хуже Америки? Там толпы выходят, у нас на башню залезают. Мы ничем не хуже. Да шутка это. (смеется) О.Чиж ― Значит, бардак? И.Хакамада ― Бардак. О.Чиж ― Даже там? И.Хакамада ― А вы думали, что там его нет! О.Чиж ― Ну как? Там же президент сидит! И.Хакамада ― Ну, прекратите! Ну, помните, на Красную площадь сел самолет вообще? О.Чиж ― Да уж сколько времени прошло. И.Хакамада ― А было всё одинаково. И тогда было всё жестко. О.Чиж ― А если так вот, немножко отвлечься, сама идея «200 лет мужчины в Кремле. Долой!» — ну, вечная тема, конечно. Но как? Россияне были бы готовы к женщине в Кремле? И.Хакамада ― Россияне готовы ко всему, главное, чтобы платили зарплаты и так далее. Я не знаю, к чему россияне готовы. Я знаю, что гендерный вопрос – это не вопрос политический. О.Чиж ― Как это? И.Хакамада ― Ну как? Очень просто. Политик – это профессиональная работа, для этого нужно иметь пассионарность, волю, свободу духа и огромный масштаб вообще души и мозга, который может оценить ситуацию. Если ты женщина, на здоровье. Если ты мужчина… Ну, вот, берем всех депутатов нашей Государственной Думы женского пола и запихиваем в Кремль, а всех мужиков оттуда вытуриваем. У нас там будет кто? У нас будет Яровая, Поклонская. У одной законы чудовищные, у другой памятники мироточат. Но все сильные, жесткие блондинки. И вот вы получите эту власть. Дальше что вы будете кричать? «Долой баб из Кремля, теперь вперед мужики!»? О.Чиж ― Нет, ну я-то имею в виду, что какими бы качествами ты ни обладал, еще важно, как тебя воспринимают. А у нас избиратели – они же нацелены, наверное, на сильную руку, чтобы пришел вот такой вот крепкий человек с каким-то таким опытом работы в государственных структурах, а лучше в безопасности. И, вот, он всех мерзавцев, если что, накажет. Женщина как-то в эту концепцию не вписывается. И.Хакамада ― Мне кажется, что это прошло. О.Чиж ― Серьезно? А как же объяснить популярность Владимира Путина тогда? И.Хакамада ― Зачищением поля. Просто больше никто не светится рядом. О.Чиж ― Хорошо. А если продолжить эту тему, то Дмитрий Медведев сегодня как раз подписал стратегию, как она правильно называется, «действий в интересах женщин», которая среди прочего пропишет, что Россия берет на себя обязательства повысить занятость женщин и создать условия для их карьерного и профессионального роста, снизить разницу в зарплатах между мужчинами и женщинами. Как это, интересно, уживается в одной реальности, ну скажем, с тем законом, который перевел в административку насилие против членов семьи? И.Хакамада ― Да. Да никак не уживается. Просто это подарок. А подарок не думает, с кем он уживается. Это событие. Все женщины должны сегодня выдохнуть дружно и сказать «Как нам стало хорошо! У нас появилась стратегия. Вначале, на первом этапе ее будут разрабатывать, и нам будет еще лучше. А потом, через года два, ее начнут реализовывать, когда деньги в бюджете появятся». Ну, чуть-чуть, я не знаю… О.Чиж ― А они появятся там через 2 года? И.Хакамада: РПЦ – это самый близкий союзник ФСБ И.Хакамада ― Ну, вроде, рецессия пошла на спад легкий. Хотя, проблем полно, но, все-таки, цена-то на нефть у нас пока высокая. Не ожидал этого никто, что смогут договориться. Поэтому чуть получше. Хотя, тревогу забили уже все. Экономисты-специалисты говорят о том, что эти санкции убивают всё равно нашу экономику, и рецессия длительная, изнурительная, рост очень маленький и, как вы знаете, платежеспособный спрос населения сильно не восстанавливается. О.Чиж ― Ну, тут с санкциями, которые убивают какие-то такие, оптимистичные вещи, звучали всё вначале года, особенно после победы Дональда Трампа на выборах. И.Хакамада ― Ну, давайте вообще это не вспоминать, потому что когда… О.Чиж ― Всё? Другая реальность теперь? И.Хакамада ― …когда вся Государственная Дума вставала и ведущие специалисты-депутаты с восторгом произносили, что победил в Америке Трамп, я хохотала страшно, потому что, все-таки, какое бы образование ни было у них (не буду называть фамилии их – это известные политологи, ныне депутаты), но, все-таки, думать разучились и смотрим в зеркало, и ищем похожих на себя, и надеемся, что это материализуется. То есть забыли о том, что Америка управляется институтами, а не человеками. Человек там важен, но человек работает системно, и даже если он не системный и попал случайно туда (ветром его занесло, задуло всяким популярным), то дальше институты его будут обстругивать, что и происходит. О.Чиж ― Так, хорошо. Значит, санкции не отменят, но как-то всё равно года через два станет получше. И.Хакамада ― Может быть, я сказала. О.Чиж ― Может быть. А важно сейчас вообще для государства?.. Ну, предвыборный же год идет (два практически еще). Откуда же тогда брать какие-то ресурсы на то, чтобы, ну, чем-то покормить население? Они же должны прийти на выборы. И.Хакамада ― Резервы качают. Резервы качают. Сейчас же почему такие цены всё равно тяжелые и экономика тяжелая? Налоги-то не убавляются. То есть те деньги, которые появляются от роста цен, не идут на развитие экономики. Они складываются – это вот та самая модель пресловутая, и поэтому до 2018 года… Хватит. Поступило, цена высокая, 55 теперь уже нормально воспринимается (еще недавно было 44), поэтому, раз – и в Резервный фонд, раз – и в Резервный фонд. А здесь мы же видим, облегчения нет для экономики. То есть никому ничего серьезного не обещают. Поэтому эти деньги раздадут тому населению, которое обеспечивает 70-процетную поддержку Владимиру Путину, а там хоть трава не расти, потому что всё равно последний срок формально по Конституции (до 2024 года). О.Чиж ― Но остальных-то, тех, кто не обеспечивает годами электорат, тоже чем-то нужно, наверное, мотивировать? И.Хакамада ― Кто вам сказал? О.Чиж ― Ну как? Я не знаю, что-то им предложить взамен денег, например? И.Хакамада ― А зачем? О.Чиж ― Какие-то послабления, может быть? И.Хакамада ― Только в одном случае – если выходит 100 тысяч человек на улицу. А если их не выходит, их нету. О.Чиж ― А им сейчас неоткуда взяться? И.Хакамада ― Ну, я не знаю. Я была на марше Немцова – там было 15 тысяч. О.Чиж ― Просто как-то в контексте последних событий, ну, главным образом различных удивительных новостей, связанных с судами, уголовными делами и так далее, я имею в виду истории с Ильдаром Дадиным, с Чудновец, с Севастиди, как-то заговорили про оттепель. Но оттепель в кавычках – мол, какой-то инструмент работы в предвыборный период, когда нужно немножко порадовать людей, которые не очень хорошо относятся к тому, что сейчас происходит в каком-то глобальном смысле. И.Хакамада ― Я с этим согласна: это не оттепель, это очередная микроволна такая. Их было уже много, разговоров было много. Это же по теории, по Конституции будут последние выборы президента Путина. Поэтому я думаю, что было 2 концепции. Оживить явку и сделать более интригующей игру, даже включая Навального. От нее отказались. Поэтому теперь будут ставки на понижение. То есть все кандидаты должны быть, может быть, и не очень известные, и вообще никакой особой интриги не будет, да? Опрос общественного мнения – вы доверяете единственному политику в России. И для этой цели хорошо бы, все-таки, чтобы всё было мирно. А чтобы всё было мирно, нужно подавать какие-то сигналы в виде даже конкретных поступков. Хотя, если проанализировать, то понятно: вначале эти законы принимаются на ура за этой же подписью, а потом происходит помилование и так далее. О.Чиж ― У нас сейчас небольшая пауза. Очень скоро вернемся в эту студию. РЕКЛАМА О.Чиж ― 17 часов и 20 минут в Москве, программа «Особое мнение» продолжается, сегодня свое особое мнение представляет общественный деятель Ирина Хакамада. Вот, вы упомянули, что был первый сценарий как-то оживить явку, ну, такими неожиданностями, вплоть до Навального. А вы думаете, от этого сценария уже точно отказались? И.Хакамада ― Ну, кто знает точно? Точно никто не знает, даже, я думаю, Кириенко. А раньше Володин не знал. Поэтому точно никто ничего не может сказать. Но судя по тому, что Навальному теперь повторили приговор, значит, он отпадает чисто формально. А все остальные сильно не будоражат, потому что они уже 100 раз все участвовали. О.Чиж ― Но при этом когда приходят какие-то новости про, я не знаю, про то, как, например, заварили монтажной пеной здание в Нижнем Новгороде, в котором он должен открывать штаб, и как его встречают какие-то карикатурные совершенно пикетчики, ну, как-то вот… И.Хакамада: Мракобесию только подай знак – оно расползается как грязь кругом И.Хакамада ― Я уже была… Да, я уже была на »Эхо Москвы» и объяснила: Навальный очень нужен Кремлю. Он очень полезен. Во-первых, Навальный дико креативен. Во-вторых, он борется с коррупцией. В-третьих, в нем внутри сидит ограничитель. О.Чиж ― Какой ограничитель? И.Хакамада ― Он хочет быть единственным, главным и в оппозиционном плане всех остальных он крошит, что очень удобно. В-четвертых, он не обаятельный, поэтому его… О.Чиж ― Да ну как? Харизма-то у человека же есть. И.Хакамада ― Ну, харизма бывает отрицательная, бывает положительная. У него… Ему не верит никто, то есть не верит в том количестве, в котором это надо. В-третьих, Навальный – это борец с коррупцией. То есть я считаю, что он гениальный был бы, вот, при любом новом кабинете Генеральным прокурором. Но в качестве президента никто не знает, что он вообще-то думает. Он как-то ухитрился за всё это время ничего не сказать и ни за что не ответить, потому что нужно не просто сказать, а показать своими делами. О.Чиж ― А почему вы упомянули-то аргумент «Он во-вторых, а в-третьих он борется с коррупцией» как некий плюс для власти? Где же здесь для власти-то плюс? Вот это вот замечательное исследование, которое «Он вам не Димон», ну, как-то вряд ли там кто-то порадовался, когда они его выпустили. И.Хакамада ― Но там же много разных голов, поэтому главная голова всегда радуется, когда все головы друг с другом лаются, и Навальный этому очень хорошо способствует. Кто-то ненавидит Дмитрия Медведева, премьер-министра (силовики, например) – там давний спор. Кто-то еще кого-то. Все ненавидят Чубайса, поэтому Навальный в свое время накрыл и Чубайса. Потом отъехал. И все эти вибрации наездов и отъездов очень часто совпадают с вибрациями Кремля: на Чубайса то наезжают, то отъезжают, и Навальный то появляется, то исчезает со своими чубайсовскими делами. Теперь Медведев. Пошумели, покрутили, теперь тишина. Ну и все считали. Все считали. Может быть, Навальный тут не причем, но все считали, что, ну, наверное, рассматривается новый кандидат в премьеры, потому что обещан был только этот срок. О.Чиж ― А что же? Чем им Дмитрий Медведев-то не угодил? Он же такой, ну, что ли, удобный премьер, там. Был президентом, теперь премьер, всё с ним хорошо, такой вот безобидный юрист с человеческим лицом для многих. И.Хакамада ― Владимиру Путину прежде чем отдать власть в 2024 году, если он решит не нарушать Конституцию, вообще-то надо страну подготовить к тому, чтобы она была эффективная и ему не мстила. А для этого плюшевый Медведев уже не подходит, да? Нужны жесткие, молодые, какие-то очень дико профессиональные технократы, которые будут составлять… Как вот сейчас он вертикаль губернаторскую выстраивает, вот такую будет выстраивать вертикаль и правительства. О.Чиж ― А, то есть будет какой-то премьер, которого мы вообще, скорее всего, сейчас и не знаем в широком кругу? И.Хакамада ― Я думаю, так, да. О.Чиж ― Вот, какой-то такой, значит, человек лет 40-45-ти? И.Хакамада ― Малолетки пошли. Да какие 40-45! О.Чиж ― А, то есть совсем? Тридцатник? И.Хакамада ― Там, 29, там, 30. И они уже готовы перегрызть всем глотку, лишь бы только добиться и показать, что, несмотря на свою молодость, они могут. И они абсолютно… Как бы, вот, правильно в какой-то газете было написано, они выбираются не по принципу морально-ценностной, что ты должен быть предан или ты должен быть авторитарен, ты должен уважать вертикаль власти, ты не демократ, ты не либерал, ты не коммунист. Это теперь никого не волнует, у этих людей нету идеологических взглядов. Они будут как роботы пахать, но, показывая свой профессионализм. Они все, действительно, профессионалы – кто в административном управлении, кто-то еще в чем. Будут показывать свой профессионализм тому режиму, который их возьмет на работу. Почему? Потому что для них это дико престижно, они молодые. Кстати, сколько бы их ни поливали, но мне вот такая штука, чем вот эти вот боссы из прошлого, окутанные связями и бесконечными терками и навыками прошлых времен ничего не делать, но при этом тянуть деньги из бюджета, вот эта модель хотя бы чуть лучше. О.Чиж ― А, кстати говоря, что такого принципиального произошло в такой короткий срок, что, ну, вот эта технократная какая-то профессиональная составляющая вышла на первый план перед лояльностью? Потому что еще тут недавно назначали губернаторами людей, там не знаю, из ФСБ. И.Хакамада ― Да. Причем, даже иногда они держались буквально там 3 недели и исчезали (фсбшники). Произошло очень просто – рецессия. Больше никто не надеется на то, что уйдут санкции. Больше никто не надеется, что в ближайшее время разрешится конфликт и Нормандские соглашения будут выполнены – всё наоборот ухудшается и становится более агрессивным. Трамп отказал, Крым мы должны вернуть Украине. Паспорта тоже как реакцию раздали. В общем, теперь понеслось. Поэтому там не до этого. И.Хакамада: Оборонсервис чистили – получили ноль Впереди ничего нет. Значит, остается, наконец-то… Я не знаю, сколько нужно было еще дубиной по голове получить, даже собственно изобретенной, да? Но, все-таки, получили. Хоть сами себе набили шишки. Не важно. Чтобы, наконец, дошло, что лидер, что страна, что человек отличается от начальника тем, что начальника посадили на это место и никто дальше на него внимания не обращает. Главное – лояльность. А лидер – кто несет ответственность за то, что он эффективен, эта ответственность находится в нем. Если Россия хочет быть страной-лидером в мире, она должна ответственно подойти к тому, чтобы быть эффективной хотя бы внутри себя. Вот так не бывает, да? Не бывает лидер-страна, у которой внутри бардак. О.Чиж ― Как-то это очень рационально по сравнению со всем массивом прошлых лет: вот так взять, передумать и назначать, значит… И.Хакамада ― 3 года рецессии. Это не рационально, это просто необходимость. О.Чиж ― Отчаяние? И.Хакамада ― Отчаяние, конечно. Потому что если бы не было санкций, если бы не было украинского конфликта (я сказала, дубину сами придумали, да?), если бы не было мирового снижения цен и всей этой непредсказуемой экономической ситуации, неужели вы думаете, вдруг ни с того, ни с сего все бы сели там наверху, озаботились «Почему мы не эффективные?» Мы столько десятилетий были не эффективные, всем было на всё плевать. Просто прижало. О.Чиж ― Хорошо. Если немножко отмотать назад эту историю и вернуться к Навальному, то тут внезапно он как-то так относительно московских выборов высказался, что, вот, мол, было бы неплохо поддержать коммуниста Клычкова, Андрея Клычкова, потому что он из всех, кто пока заявил о своем намерении участвовать в выборах мэра, самый, ну что ли, популярно везучий в смысле электората (ну я так, очень обобщаю). А, вот, действительно, имеет смысл поддерживать кого угодно, чтобы победить главного соперника? Или это, все-таки, как-то не очень честно? И.Хакамада ― Ну, мне это не нравится. Может, я не права? О.Чиж ― Ну как? А если, вот, выбирать в той парадигме логики, в которой там избиратель… И.Хакамада ― А на хрена нам коммунист? Ну и что, да? Вот, что он? Ну, что? Он воровать не будет? О.Чиж ― Чтобы не было единоросса. И.Хакамада ― Да причем тут это-то? На мэра-то по сути надо смотреть. Что у него, команда будет честнейшая? Вот, Гудков если победит, я точно знаю, что будет всё по-человечески. Но я знаю, что он не победит. Но я бы хотела ему отдать свой голос, потому что это голос моей совести. О.Чиж ― А подождите, вот если, например, выбор стоит между коммунистом (ну, не важно там, Клычков или не Клычков) и Гудковым, то совершенно точно победит коммунист? И.Хакамада ― Конечно. У нас страна левая. У нас этих пушистиков либеральных… О.Чиж ― Но Москва – это немножко другое дело же. И.Хакамада: Теперь всё у нас через призму Крыма И.Хакамада ― Нет, вам только кажется. Я прошла все предвыборные кампании в Москве. Не-а. Она очень консервативная. Почему? Потому что богатая. Богатые не либералы. Это глубокая ошибка. Богатые любят твердую, крепкую власть, которая не меняет правила игры и их не трогает. Всё! Поэтому Рублевка дает самое консервативное голосование (там самые богачи) за Владимира Путина. О.Чиж ― Ирина Хакамада и ее особое мнение. Сейчас впереди у нас небольшая пауза, очень скоро вернемся в эту студию. НОВОСТИ О.Чиж ― 17 часов и 34 минуты, это программа «Особое мнение». +7 985 970-45-45 – напоминаю телефон для ваших вопросов. А особое мнение сегодня представляет общественный деятель Ирина Хакамада. Мы вот заговорили о выборной теме. А как быть с вот этим вот предложением, ну, вообще поправки к закону о выборах президента, среди прочего там есть предложение о переносе дня голосования на годовщину крымских событий. Ну, как-то логика понятна – возродить память об этом козыре, да? Но точно ли это еще козырь в сознании людей, которые голосуют? И не утихло ли немножко это? И.Хакамада ― Конечно, козырь. Нет, козырь-козырь. Та масса, которая должна поддержать Владимира Путина, это неубиваемый козырь. Даже, вот я сказала, среди обеспеченных бизнесменов прямо, вот, что бы они ни говорили, как только вспоминают «А Крым-то теперь наш» и выпивают шампанское, понимаете? Это козырь. Для простого крестьянина, для провинциала, для городского обеспеченного бизнесмена это козырь. И если рассматривать с точки зрения оппозиции, то получается, что оппозиция может демонстративно игнорировать выборы (та, которая «Крым не наш»), потому что они не захотят прийти в это число. Это еще раз свидетельствует о том, что не собираются оживлять выборы: «Ну, не хотите приходить и не приходите. Нам нужно максимально консолидировать старый и новый электорат Путина. Старый и новый». О.Чиж ― А новый – это кто? И.Хакамада ― Технократы. Циничное, прагматичное поколение, которое 90-х почти не знает. Так им, по 5, по 6 лет было и всё. И из семей, которые уже заработали в то время деньги. То есть они уже с детства имеют и телефоны, и мобилки, и так далее, и за границу ездили. Из них выросли такие прагматики, которые, даже будучи умными, на вопрос «Пойдешь поддержать марш Немцова?» не политически, а просто убили человека, просто вот взяли на мосту и убили. «А зачем? Всё равно ничего не произойдет». О.Чиж ― Хорошо. А явка им разве не важна? И.Хакамада ― Так вот они и консолидируют. Крым перебьет. Он поднимет из прагматичных тех, которые были ленивыми. А жестко идеологических, которые «Крым не наш», их очень мало. Они не делают явку. Нет, не делают. О.Чиж ― Интересно. Мне кажется, что телевизор-то как-то на тему Украины немножко выключился, и казалось бы, что вот именно вот этот большой пласт каких-то тем, которые теперь в подсознании у россиян, немножко ушел на задний план. И.Хакамада ― Правильно. О.Чиж ― Но Крым – это уже другая, отдельная история? И.Хакамада ― Это другая история, конечно. Она историческая. Екатерина Вторая вернула Крым России. При Хрущеве мы потеряли. Теперь всё у нас через призму Крыма. И Поклонская поэтому всё мироточит, потому что мироточит в Крыму. О.Чиж ― Если мы говорим про различные посты, должности и так далее, то тут вчера была еще одна достаточно громкая новость. Впрочем, она на неофициальных источниках основана, но тем не менее. «Новая газета» сообщила о том, что из Роснефти уволен Олег Феоктистов, генерал ФСБ, имя которого в СМИ связывают с такими замечательными и громкими делами как Алексей Улюкаев, Никита Белых. То есть это какой-то такой, очень не рядовой человек в системе Федеральной Службы Безопасности. И вдруг увольнение. Официально его не подтверждают, но что же это такое происходит? Может быть, там какой-то откат, все-таки, назад в отношении людей, которые вышли из системы и вдруг попали под очень странные дела? И.Хакамада ― Не, не думаю. О.Чиж ― Почему? И.Хакамада ― Ну, интриг бывает много. Почему он уволен, этого я не могу. Он может быть уволен, потому что он слишком много знает – пусть он в тень уйдет и всё. А может быть по другим причинам. Но самое главное, что наше правосудие, работающее заказным путем, оно любит, чтобы разворот дела происходил точно таким же механизмом, правосудным. Не за счет того, что вы уволили какого-то там генерала ФСБ, а за счет того, что суд рассмотрит дело и поймет, что туда, туда, туда… О.Чиж ― Ну, формально-то эту сторону можно соблюсти: суд рассмотрит, поймет, что всё нормально, отпустит человека на свободу. И.Хакамада: Не бывает лидер-страна, у которой внутри бардак И.Хакамада ― Ну, а зачем тогда увольнять-то? Преданных же не увольняют. Так никто ничего делать не будет. Может, там еще что-то? Ну, я так примитивно не интерпретирую. Потом это всё не проверено. О.Чиж ― Вообще если говорить про дело Алексея Улюкаева, то когда я говорю «замечательно», я, конечно, имею в виду не какие-то там характеристики оценочные, а то, что это дело – оно как-то примечательно тем, что, вот, сколько месяцев прошло, а мы, по сути дела, так ничего и не знаем. Ну, обычно, когда такие громкие процессы происходят, всё равно очень много каких-то вещей всплывает. А здесь нет. И.Хакамада ― Ни про Улюкаева, ни про Белых. Это значит, весы колеблются. Борются те, которые хотят закрыть дела, и те, которые хотят их дать огласке и устроить серьезное разбирательство. Борьба идет. Ни одна сторона не перевесила – это вот наше правосудие. Тишина, и люди там сидят вообще годами. О.Чиж ― К некоторым еще и следователь не ходит, насколько мы слышали. И.Хакамада ― Да. Я знаю, что к Белых не ходит следователь, да? Он себя очень плохо чувствует. О.Чиж ― Он себя очень плохо чувствует. А, вот, эта борьба – она вообще, как считаете, происходит с участием главного лица в стране или нет? Или это, все-таки, какие-то равнозначные лагеря, которые до какого-то момента абсолютно самостоятельны в выборе своих решений, кого посадить, на кого надавить? И.Хакамада ― Нет, никто не свободен у нас в своих решениях. Глава государства на это влияет, на такие, резонансные дела как Белых и тем более Улюкаев. Но я думаю, это на первой стадии и на последней. Согласовывается, берем не берем. И второе, оправдываем или сажаем. А в серединке ничего не контролируется. Это по поводу резонансных дел. А по поводу обыкновенных граждан, конечно, он не в курсе ничего. О.Чиж ― Хотя, опять-таки, когда пришло решение по Евгении Чудновец (что касается обычных рядовых людей, да?), то был, например, комментарий пресс-секретаря президента, в котором он как-то так выразился, что президент обещал не оставлять эту тему без внимания, что, собственно говоря, и произошло. Вот тут им почему-то важно подчеркивать, что президент следит. Хотя, говорилось, в правиле «невмешивание». И.Хакамада ― Правильно. Потому что всё, что касается обыкновенных людей, перед выборами всех интересует. Всё, что касается коррумпированных чиновников, это не дает резонанс со стороны народа перед выборами. Поэтому здесь уже идет чистая интрига. О.Чиж ― Как же? Это же декларируется, это же провозглашается как борьба с коррупцией: «Смотрите, мы чистим свои ряды». И.Хакамада ― Что? Перепост? О.Чиж ― Нет, не перепост, а то, что касается не рядовых людей. а крупных чиновников. Ну, как бы, вполне себе предвыборная повестка: «Вот смотрите, мы даже до них дотянемся с точки зрения государства, если узнаем, что там что-то не так». И.Хакамада ― Оборонсервис чистили – получили ноль. Ну и здесь будет то же самое. Ну, несерьезно. Никто уже не верит, и они сами, по-моему. О.Чиж ― Про регулируемость… И.Хакамада ― Всё это в фарс превратилось. О.Чиж ― Ну, это управляемый фарс или всё как-то само собой происходит? И.Хакамада ― У нас бардак везде, но чуть-чуть управляемое, когда прям этот бардак уже льется, знаете, через все дыры. Тогда как-то пытаются затычки поставить. О.Чиж ― Тогда приходит лесник и всех разгоняет? И.Хакамада: Для этого плюшевый Медведев уже не подходит И.Хакамада ― Конечно. А так – бардак. Абсолютно. Везде. О.Чиж ― А что же тогда должно произойти, чтобы привлечь, ну я не знаю, как-то на одну из чаш весов внимание единственного человека, который на финальной стадии может это решить, вот в таких делах как Улюкаев или как Белых? И.Хакамада ― Не знаю. Но знаю… О.Чиж ― Всё, что угодно? И.Хакамада ― Всё, что угодно. Но я знаю, что это не личностный фактор. О.Чиж ― Как это? И.Хакамада ― Экономика, бизнес, собственность, кланы. О.Чиж ― Есть еще одна история последних двух дней, тоже связанная с управляемостью или неуправляемостью каких-то процессов. Писательница Людмила Петрушевская у себя в Facebook написала о претензиях к своему произведению, к рассказу «Глюк». Там вот из красноярской РПЦ как-то нашлись люди, которые там углядели пропаганду наркотиков и просят возбудить дело. И в этом смысле, ну, ведь, вряд ли есть какой-то там центр, из которого говорят: «Так. Вот, там РПЦ в Красноярске». И.Хакамада ― Ничего нету. Нет. Это инициатива снизу. Мракобесию только подай знак – оно просто расползается как грязь кругом, если нету никакой культуры в стране. А ее убивают каждый день. Поэтому… Естественная реакция. Чем ярче человек… Петрушевская – яркий писатель, очень талантливый, плюс оппозиционер с очень жесткими политическими взглядами. Естественно, в нее вцепились какие-то там граждане. Петрушевская не нужна ни Путину, никому там вообще. Даром не нужно. Это всё мелочь пузатая. А именно они на этом делают себе карьеру. О.Чиж ― «Они» — в смысле жалующиеся? И.Хакамада ― Да. Они надеются, что они тявкнут, а потом что-нибудь получат, потому что за всякое тявканье всё равно все всё получают. Бесплатно никто не тявкает. И.Хакамада: Мы столько десятилетий были не эффективные, всем было на всё плевать О.Чиж ― Ну, это тогда приходится поверить, что существует какой-то прям, вот, пласт в государстве, который следит за отличившимися, ну, такими, условными комсомольцами. И.Хакамада ― Конечно. Интернет следят. Всё отслеживают. Я уверена, что мою ленту всю отслеживают. О.Чиж ― А почему государство не одергивает, ну, какие-то такие совсем уж случаи мракобесия? Ну, ему же это не выгодно. Они же вот сегодня бросаются на одних, а завтра они будут бросаться на других, и не всегда эта кандидатура окажется с точки зрения государства удачной. И.Хакамада ― Потому что на чаше весов с одной стороны мракобесные идиоты, у которых слишком большой энтузиазм, а на другой чаше весов посеять сомнения в рядах преданных граждан, что вообще-то вас могут кинуть. Вот, второе намного страшнее. Поэтому надо держать первую чашу. О.Чиж ― Ну, граждане-то как-то, мне кажется, со всем согласны, и особенно даже не следят за такими историями. И.Хакамада ― Нет, я имею в виду мракобесные же элементы тоже из граждан. У нас структура общества сложная. Так вот на чаше весов, вот, вы это исполняете и вы наши, и у нас всё будет крепко, задорно и вместе. А на второй чаше весов – вот, мы тут стараемся, исполняем, а, оказывается, нафиг это было нужно. О.Чиж ― А! То есть вопрос поощрения – он должен постоянно?.. И.Хакамада ― Конечно. Если вы не можете поощрять то, что они совсем идиоты, хотя бы не надо их наказывать. А то прям совсем предательство. «Мы со всей душой, батюшка, вам служим, а вы нам сапогом в морду?» О.Чиж ― Хорошо. А тут играет роль вообще то, что в данном случае эти люди, скажем, из РПЦ? Потому что, ну, мне кажется, что какие-то громкие истории… И.Хакамада ― Из какого РПЦ они? Ну, вот эти люди из РПЦ. В каком смысле «они из РПЦ»? Они что, священники? Монахи? О.Чиж ― Красноярская митрополия РПЦ нашла пропаганду наркотиков. Каким-то образом они имеют к ней, во всяком случае, структурное, организационное, формальное отношение. И.Хакамада ― Ну, вы же знаете, традиции еще со сталинских времен. РПЦ – это самый близкий союзник ФСБ. Все собирают сведения. Неужели вы думаете, что где-то в Красноярске священник служит службу, а в свободное время с утра до вечера ищет и изучает, есть ли в какой-нибудь литературе у Сорокина или у Петрушевской… Потому что, знаете, если Петрушевскую прихватывают, то у нас можно Прилепина, Сорокина, всех можно. Но, правда, они все молодцы – они уехали. О.Чиж ― Но читать их всё равно всё еще можно, между прочим. И влиять на продажи или… И.Хакамада ― Да. Вот, зря мы сейчас это сказали. (смеется) О.Чиж ― Но мы, типа, сказали? И.Хакамада ― Да. Не будем ничего подсказывать. О.Чиж ― Но, вообще говоря, нет ощущения, что как-то отношение к именно слову РПЦ, к структуре РПЦ немножко изменилось на фоне всех историй с Исаакием, с громкими какими-то уголовными делами? И.Хакамада ― Конечно, изменилось. Это показали социологические исследования, что доверие к институту Православной церкви начинает падать. Чем ближе вы приближаетесь к политике, тем меньше вы получаете доверия среди людей. Это касается всех институтов, которые не должны быть так напрямую связаны с политической властью, а тем более церковь, отделенная от нее. Это касается и персоналий. Чем больше вы рветесь в политику и хотите сделать политическую карьеру, тем больше вам в этом отказывает население. Потому что 10 или даже больше, 17 лет, ну, 15 власть последовательно дискредитирует политику в качестве продвинутого такого увлечения народа. О.Чиж ― Будем держаться от политики подальше. И.Хакамада ― И, может быть, тогда мы победим. О.Чиж ― Возможно. Спасибо большое. Общественный деятель Ирина Хакамада сегодня представляла свое особое мнение. Меня зовут Оксана Чиж. Спасибо вам большое. И.Хакамада ― Пока. С 8 марта!

Ссылка на источник