А.Соломин – 20 ―07. В эфире «Эхо Москвы» самая тяжелая программа для наших гостей, программа A-Team снова в прямом эфире. Алексей Соломин. Здесь в студии также еще три Алексея: Голубев, Осин, Гусаров. И гостем нашим сегодня стал Геннадий Гудков. Здравствуйте! Я хочу вам сказать, что вам не завидую вовсе. Вы знаете, здесь тяжело. Г.Гудков ― Хватит запугивать! Меня уже запугивали, знаете, сколько много раз? А.Осин ― А, кстати, кто вас запугивал? Самое страшное, что было? Г.Гудков ― Самое страшное? А.Осин ― Да, раз запугивали. Когда запугивали? Г.Гудков ― Самое страшное еще впереди. А.Осин ― Ну, так неинтересно… Г.Гудков ― Запугивали многие. Запугивали еще до работы в КГБ, что меня выведут из комсомола, что выгонят из института. Я был неким бунтарем. А.Осин ― За что? Г.Гудков: Революции не было в 91-м году из-за однородности. Г.Гудков ― Ну за забастовку, например, которую мы организовали в колхозе, когда с нами очень плохо разговаривал бригадир. Он знал из русского языка два слова, все остальное – народные выражения. И разговаривал в таком ключе. Да много чего было. В армии угрожали мне трибуналом за то, что мы отказались принимать пищу в карауле. Тоже за хамское поведение дежурного. Да много чего было. По-разному. Когда был в думе, грозили отнять все, пустить по миру, семью преследовать. В конечном итоге сдержали это обещание. Поэтому прошел всё. А.Гусаров ― Когда было страшней всего? Г.Гудков ― Страшней всего было, когда у меня был конфликт с так называемым бывшим разведчиком. Я все-таки мечтал работать в разведке, и вот, когда уже было практически всё…, вдруг выяснилось, что есть человек, который на меня много чего наговорил, наклеветал и так далее. И вот это была, наверное, самая большая несправедливость, которую я переживал очень сильно. Но, к счастью, там все образумилось. А.Гусаров ― Вам сколько лет тогда было, извините? Г.Гудков: Люстрация была в 91-м году бессмысленна, а сейчас люстрацию нельзя делать Г.Гудков ― 32. А.Голубев ― Вот о справедливости вопрос. В рядах оппозиции часто у нас звучат призывы о необходимости проведения люстрации. Вы, как человек, который долго был в и в КПСС, и в КГБ – если бы вас люстрировали, как бы вы к этому отнеслись? Г.Гудков ― Глупо было бы, потому что советский народ был однородный и не было большого разногласия и расхождения как сегодня, поляризации не было. Революции не было в 91-м году из-за однородности. Просто не в кого было стрелять и не было никакой ненависти и злобы. А.Голубев ― Да не тогда, а сегодня, чтобы мы уже до конца сбросили с себя этот советский мусор в лице вот этих бывших, советских деятелей… Вы типичнейший представитель, типичнейший… Г.Гудков ― Вот тогда люстрация была в 91-м году бессмысленна, а сейчас люстрацию нельзя делать по профессиональному, этническому и прочим признакам. Я предложил всей оппозиции продумать вопрос о публичной люстрации номенклатуры, потому что надо отсечь начальников, которые виноваты в развале страны и экономики, во всем том, что с Россией происходит – в коррупции и прочих преступлениях. А.Осин ― А кто это будет делать? Г.Гудков ― Комиссии. А.Осин ― Тройки? Г.Гудков ― Ну зачем, тройки? Это как раз должна быть публична комиссия, которая будет формироваться на базе вновь избранных парламентов муниципальный, федеральных, региональных. В эти комиссии будут входить гражданские активисты. А.Голубев ― Так неинтересно. Вы, естественно, в этом не будете виноваты. Вы скажете: «Я не виноват ни в коррупции, ни в развале». Г.Гудков ― Комиссия будет решать вопрос о допуске к должности. А.Голубев ― Вы абсолютно сейчас в другую степь ушли. Я говорю про люстрацию по принципу того, кто упорно и долго работал на советскую власть… А.Голубев ― Как было в Прибалтике, как на Украине. Без этого это новое, за что вы боретесь сейчас, оно не работает: десталинизация, декоммунизация, десоветизация… Г.Гудков ― Отвечаю на ваш незаданный вопрос: а с этим тоже ничего не будет, потому что нам сейчас противостоит огромная сила. Бенефициары нынешней власти – вовсе там не кооператив «Озеро», не только кооператив «Озеро»; это примерно 2-3 миллиона семей номенклатурного чиновничества, силовики и так далее. У них огромные связи, огромные деньги, ресурсы, организационная сила и так далее. И если вы всех людей, десятки миллионов настроите против себя, власть не удержится и трех месяцев… А.Осин ― Так мы-то не собираемся, это ваши дела – решать… Г.Гудков ― А я собираюсь. Поэтому люстрации сплошной по признаку «я работал там-то, все, кто работал там-то» — не могут быть… Вот сейчас, допустим люстрировать судебный конкурс. А кем заменять-то? А.Осин ― Некем. Г.Гудков: Я предложил всей оппозиции продумать вопрос о публичной люстрации номенклатуры Г.Гудков ― Некем. Люстрируем всю полицию, а кем заменять будем? А.Гусаров ― У нас уже четверть века вот она, Россия воспитывает новых людей… Г.Гудков ― Надо менять номенклатуру, надо менять людей, которые формируют коллективы, которые формируют принципы. Власть ставить под контроль парламентский, гражданский, медийный контроль и проводить публичные переаттестации. Это будет частичной люстрацией, но не по принципу, кто где работал и кто на кого как смотрел, а по тому, какие деяния он совершал, какие принципы отстаивал, кому служил. А.Соломин ― Многие ваши коллеги по оппозиции любят приводить в пример Грузию, где, в общем, полицию просто взяли и поменяли всю. Г.Гудков ― Не всю поменяли. Поменяли только тех, кто захотел уйти. Я знаю, как это было. Значительная часть, приличная часть полицейских, которые как раз чувствовали себя профессионалами и работали не за страх, а за совесть, остались в системе. Да, начальство пришло новое. Начальство на 70% было заменено, даже на 80, наверное, потом. Там две-три волны было ухода. Я был в Грузии. Я был депутатом, за которого голосовали все граждане России, находящиеся в Грузии, в том числе, и дипломаты и военные и так далее. Немножко знаю эту систему и страну. Поэтому да, они поменяли руководство, вот как раз эту номенклатуру, как раз тех начальников. Очень много рядового состава осталось и прекрасно служит, прекрасно работает. А.Соломин ― Геннадий Владимирович, все-таки для многих приличных людей сегодня… Г.Гудков ― Взяли бы меня люстрировали в 91-м году по принципу того, что я служил в КГБ… А.Осин ― Такого принципа не было. Г.Гудков ― Потеряли бы яркого оппозиционера. А.Голубев ― Тогда не только этого младенца с водой-то и выплеснуть. Тогда всех уж тогда люстрировать, сегодня страна бы была уже другая. А.Соломин ― А зря вы так говорите… Г.Гудков ― Слушайте, какая у нас была бы страна другая? Да у нас народ привык к пастухам… А.Голубев ― Чего вы оскорбляете мой народ? Г.Гудков ― Народ привык к пастухам. Я не оскорбляю. Я говорю, что на самом деле так оно и есть. А.Голубев ― Значит народ, кто – быдло, по вашему, наш народ? Г.Гудков ― Быдло – это перевод со старославянского «стадо». А.Голубев ― С польского, да. Г.Гудков ― Я не знаю, это вы говорите. Я говорю, что народ привык к пастухам. А.Голубев ― К каким пастухам? А народ тогда кто? Г.Гудков ― Народ ищет лидера, народ ищет, за кем идти. И народ совершенно не понимает, что в нормальной цивилизованной… Вот в Швейцарии, где единственная страна, где прямая демократия и все 90% вопросов решаются референдумом, люди не знают, кто у них президент? Вы знаете, что Швейцарией управляет 7 человек? Нет. А вы знаете, что каждый год меняется в Швейцарии президент? Но вы, наверное, знаете, что Швейцария сегодня входит в пятерку стран с самыми высокими доходами каждого гражданина. А.Голубев ― Это знаем… Г.Гудков ― Швейцария отказалась от пособия в 2,5 тысячи франков, это около 3 тысяч долларов каждому человеку, если он не работает или не может работать. Вот вам пожалуйста. А.Соломин ― Подождите. Я не закончил вопрос. Во-первых, вы сказали, что мы бы потеряли оппозиционера, если бы вас люстрировали, вы так в оппозиции и были, вы бы не были во власти, потому что вас бы туда не допустили, вы бы были оппозиционером. Г.Гудков: Бенефициары нынешней власти – вовсе там не кооператив «Озеро», не только »Озеро» Г.Гудков ― Я и не был во власти, я был в оппозиции. А.Соломин ― Я о другом хотел спросить. Для многих приличных людей сегодня человек, который работал в КГБ – это своего рода волчий билет уже, ну для многих людей приличных это отношение, оно устоявшееся. Г.Гудков ― Я очень много говорил на эту тему, что если современная власть, которая придет после Путина – а я очень надеюсь, что придет – достаточно быстро и будет достаточно мной, если она не будет понимать, что любому государству нужны и сильные спецслужбы и эффективная полиция и хорошая оснащенная, боеспособная армия и многое другое – и тюрьмы с лагерями, с профессиональными тюремщиками, то она очень быстро, эта власть принесет еще больше горя и несчастий для народа. Если люди не понимают, что это необходимо любому государству… Знаете, к сожалению, у человек все органы хорошо работают, а вот есть один, который что-то не очень хорошее выделяет или два – ну, куда же деваться? Это предмет жизнедеятельности. А.Соломин ― У КГБ какая репутация, с вашей точки зрения? Г.Гудков ― У КГБ репутация разная. Есть репутация КГБ – разведки, есть репутация КГБ – контрразведки, есть репутация КГБ – 5-го управления. А.Соломин ― Что достойное, что недостойное, с вашей точки зрения. Г.Гудков ― У нас недостойное одно – у нас власть была бесконтрольная, а КГБ – инструментом защиты этой власти. И вот это лежит тенью на всем КГБ, но не только на КГБ – на НКВД, на ВЧК, на царской охранке, на жандармерии, на Малюте Скуратове, далее – везде. Вот, в чем у нас проблема. У нас проблема одна… У нас, вообще, страна нормальная, у нас все есть кроме одного – нормальной власти, нормальной системы правления. А.Осин ― То есть вот так тысячи лет и не было? Г.Гудков ― Тысячу лет так вот и не было. То есть она была более-менее адаптирована к историческим условиям, но когда нужна была централизация власти, возникла монархия. А когда монархии отжили, она у нас осталась. Мы с вами жили при самом жутком крепостном праве, которое ну ничем не отличалось от рабовладения. А.Голубев ― Ну конечно же! Г.Гудков ― Ничем не отличалось, еще хуже было, потому что можно было продавать детей отдельно от родителей, а даже в Северных Штатах, там родители с детьми продавались вместе, по крайней мере, семьи сохранялись. А.Соломин ― А почему вы решили, что если люди, близкие к вам придут к власти, то вы сможете исправить эту ситуацию, которую никто не мог исправить в течении тысячи лет? Г.Гудков ― А очень просто…. Нет, была одна сила, которая пыталась исправить ситуацию в стране, даже дважды, две попытки было в истории России. Первая – это декабристское восстание. Вот идея декабристов до сих пор не реализована. Почитайте их лозунги, чего они хотели. Они не только конституции хотели. Никто не понимал, что такое конституция, они были вынуждены объяснить, что это жена наследника… Г.Гудков: Надо менять номенклатуру, менять людей, которые формируют коллективы, которые формируют принципы А.Голубев ― Они все хотели разного, как и вы сегодня – оппозиция – вы все хотите разного. Г.Гудков ― Ничего подобного. Давайте не передергивать историю. Есть совершенно четкие исторические факты. А.Голубев ― Ничего не передергиваю. У всех разные проекты свои. Г.Гудков ― Что они хотели первое: конституцию, они хотели четкую законность, они хотели четкие правила игры. А.Голубев ― Они хотели диктатуры военной. Г.Гудков ― Свободы для дворянства. И они вышли именно за этим на площадь. А.Соломин ― Один момент. Они вышли в период кризиса власти. Это традиционная достаточно история, когда возникают проблемы централизованного правителя, начинается брожение. Тогда все почему-то вспоминают про конституцию… А.Осин ― Потом, простой момент: они вышли, должны были пройти через кровь – они не стали этого делать. Их конституция оказалась никому не нужна, вот и всё. Г.Гудков ― Не путайте телегу с лошадью. Революция наступает не потому, что ослабевает государь, а государь доводит страну до революции, и она происходит тогда, когда есть слабость власти уже объективная, неисправимая. Так вот два момента было в истории. Первый – это декабрьское восстание, когда мы могли пойти совершенно другим, европейским путем. И второй момент: может быть, мало кто отдает отчет в этом, это Александр II с его проектом конституционной реформы, конституционной монархии, который он очень серьезно готовил и был убит накануне оглашения указа о введении этой конституционной монархии. Я был во Франции, на юге. Знаю, с кем он там хотел дожить свой век Александр II. Знаю о его сыне, которого он готовил на роль конституционного монарха и многое чего другое. Вот у нас было в истории две попытки. А.Соломин ― Вы государственник? Г.Гудков ― Я государственник. Но государство — это механизм регулирования жизни общества, не более того. Если оно становится самостоятельной политической силой, как например, сегодня или при Сталине или при монархии, оно может творить страшные дела. Оно, может быть главным палачом, главным тюремщиком и главным, так сказать разрушителем… А.Осин ― А может быть и прекрасным… Г.Гудков ― Не может. А.Осин ― Почему? Г.Гудков ― В государстве, в котором нет контролируемой власти, в котором нет коллегиальности, в котором нет сдержек и противовесов… Вот как мир после Второй мировой войны: устрашились Гитлера, устрашились Муссолини, устрашились Франко и так далее. Что сделала Европа? Она построила разделенную власть, при которой невозможно появление диктатора, вождя и фюрера и так далее. Парламент – функции контроля и расследования, суд — абсолютно независимая самоформируемая система. Исполнительная власть под контролем зачастую формируемая через парламент. И вот эта система сдержек и противовесов плюс работа СМИ плюс механизмы гражданского общества защищают запад от всяких повторений этих вот трагедий. Мы ничего не сделали. А.Осин ― Бог с ним, с Западом. Вы только что сказали, что Россия – это страна ниже плинтуса. Г.Гудков ― Я сказал, что очень хорошая страна с безобразной властью. А.Осин ― Смотрите, тысячу лет у нас не было той самой власти, о которой вы говорите. И как раз из-за этого страна должна быть такой, о которой идет речь. Как может страна тысячу лет рождать гениев… Г.Гудков ― Простите, секундочку. Мы, наверное, о чем-то с вами разном говорим. А.Осин ― Наверное, видимо, может быть. Г.Гудков ― Гении рождаются даже в Африке, несмотря на разницу в экономическом, политическом, научном развитии… А.Соломин ― Только редко. Г.Гудков ― Конкретно много людей оттуда вышли и создали шедевры живописи, литературы. А.Гусаров ― Скорее мы просто мало о них знаем. Г.Гудков ― Египетская цивилизация, Междуречье посмотрите. А.Осин ― Знаете, египетская цивилизация – это все-таки другая история. Г.Гудков ― Арабский мире, которые дал те же арабские цифры мы используем, да много чего… А.Осин ― Подождите, Россия – это основополагающая страна в мировой цивилизации… Г.Гудков ― Кто вам сказал? С какого перепугу, извините? А.Осин ― Такая же, как Великобритания, такая же, как Франция… Г.Гудков ― Не такая же. А.Осин ― Хуже… Г.Гудков ― Она отставала лет на 100-200 от цивилизованного мира… А.Осин ― То есть это страна, которая первая полетела в космос… Г.Гудков ― Мне можно досказать? А.Осин ― Пожалуйста. Г.Гудков ― Вы же меня пригласили. Так вот, Россия отставал прилично, к сожалению, в силу разных причин, не будем анализировать. Мы хорошо учились, мы иногда догоняли в чем-то, мы хорошо копировали, и мы тоже вносили свой вклад. Россия может гордиться вкладом в мировую цивилизацию… А.Осин ― Я о том и говорю. Г.Гудков ― В отличие от многих других стран. А.Осин ― Но это не такой вклад в мировую цивилизацию, как, допустим, внесла Великобритания, как внесла Франция, чем Германия. Г.Гудков: Власть ставить под контроль парламентский, гражданский, медийный контроль А.Осин ― Чем вклад России меньше, чем вклад Великобритании? Г.Гудков ― Давайте посмотрим, как вы начинаете учиться, приходите в школу. Вы кого читаете? Через сказки братьев Гримм, вы читаете Андерсена, вы читаете Шекспира, вы читаете Ибсена… А.Голубев ― Это не потому, что американские писатели такие хорошие, а потому что образование наше современное подразумевает изучение культур всех стран. Г.Гудков ― Нет. Вот у меня дома библиотека 3 тысячи томов. А.Осин ― И все Британия. Г.Гудков ― Нет. У меня по каждой стране, по каждой литературе есть свои шкафы и полки. Вот самые большие полки – это англо-американская литература. На втором месте по количеству произведений и писателей французская литература. А.Голубев ― Но это ваши предпочтения. А.Осин ― Ваши шкафы, извините. Г.Гудков ― У меня очень хороший подбор художественной литературы. А.Осин ― А в моем шкафу русской литературы больше, чем английской. Чего такого. Г.Гудков ― У вас, может быть, и больше, но русская литература началась в 19-м веке в основном. А.Гусаров ― Простите, а что вы сейчас читаете? Г.Гудков ― И расцвет русской литературы был в 18-м веке. Мы сейчас вспомним о том, что Россия – да, часть европейской истории, часть мировой истории. Но все-таки мы шли, к сожалению, по следам, и сейчас продолжаем идти и в науке, и в искусстве, и в живописи, и в музыке… Если Шекспир писал свои бессмертные произведения в 15-16 веке, то наши бессмертные произведения появились только в конце 19-го. Россию по кому знают? Бунина знают, Достоевского, Чехова… кого? А.Осин ― Толстого, Пушкина, Лермонтова… Г.Гудков ― Пушкина не знают, Лермонтова не знают. А.Осин ― Но мне все равно, кто не знает Пушкина. Это великий поэт. Г.Гудков ― Он великий поэт для нас, я с вами полностью согласен. Я вам говорю о мировом… Шекспира знают В Африке, в Азии, в Европе, в Америке, в Латинской Америке… Шекспир, понимаете. А.Осин ― Вот то, что вы говорите, это просто поразительно. Россия – отсталая страна, я вас понял. А.Гусаров ― Принципиальный вопрос. Но прежде, чем перейти к принципиальному вопросу, короткий вопрос – короткий ответ: вы сейчас что читаете? Г.Гудков ― Я? А.Гусаров ― Да. Г.Гудков ― Прямо сейчас? А.Гусаров ― Вот, вообще, да. Г.Гудков ― Последнее время я читал фантастику. Она мне очень нравится. А.Гусаров ― Какую? Г.Гудков ― Ну, например, Головачева. А.Гусаров ― Головачев? Г.Гудков ― Да. А.Гусаров ― Слушайте, Головачев, он же страшный ура-патриот. Г.Гудков ― Нет, я Головачев… я не знаю, насчет патриотизма. С точки зрения научной фантастики, особенно его первые тома… А.Гусаров ― Ну это славянская такая… Г.Гудков ― Нет, вы не прочитали Головачева… А.Гусаров ― Я читал его. Г.Гудков ― Он, вообще, пишет о сдвигах времени, он пишет о мультивселенной, он пишет о переходах, он пишет об изменении человеческой цивилизации. Вы, наверное, его просто не читали. Он пишет о межгалактических явлениях и так далее. А.Гусаров ― Нет, Головачев был мой любимый автор в 13 лет, но потом как-то… Г.Гудков ― Ну вы почитайте, он очень хорошие вещи, глубокие, до которых только сейчас ученые доходят… Он потом, конечно, ушел немножко в религию. Последние его тома, последние произведения – это где-то есть. Но вообще, я считаю, что он один из лучших российских писателей-фантастов, по крайней мере, по глубине проникновения. Вот Станислав Лем – мой как бы кумир в сфере научной фантастики, и я считаю Головачева в какой-то степени его последователем. А.Гусаров ― Я, видимо, читал по диагонали, был тогда подростком. Что из идей Головачева вам близко? Г.Гудков ― Я считаю, что Головачев прав в том, что мир настолько сложный, вселенная настолько сложна, что человечество не должно думать о себе, как о пупе вселенной. Человечество играет очень малую роль, ничтожно малую роль. Наша цивилизация очень хрупка и слаба. И если мы ее не сумеем сохранить, по крайней мере, ближайшие три столетия, то она может погибнуть. И он пишет о таких катаклизмах, которые могут происходить со Вселенной, с Землей. Там, правда, земляне побеждают все время все проблемы. Но вот, говоря если всерьез, то, например, мы сегодня имеем террористические атаки. Сегодня мы говорили о том, есть ли у нас время остановить терроризм как таковой. Я считаю, что у нас очень мало времени – лет 30-40. Потому что нанотехнологии, новое оружие, новые энергии, новые виды химических реакций могут привести к тому, что что-то окажется в руках у террористов, и они будут способны уничтожить всю Вселенную. Я читал какой-то фантастический роман. Там изобрели реакцию с кремнием, а кремний входит, так сказать, во все наши кости, волосы, ну все элементы Земли. И какой-то идиот все-таки эту реакцию необратимую запустил. На этом кончается фантастический роман. О последствиях можно догадываться. А.Гусаров ― Как вы думаете, то, что в событиях в Донбассе, там в основном действовали писатели-фантасты… Г.Гудков ― Прилепин, он вроде не фантаст. А.Гусаров ― Леша лучше знает, но Дмитрий Быков целое исследование провел. И Гиркин, в том числе и многие несостоявшиеся фантасты. Они печатались, но не стали так широко известны. Г.Гудков ― Ну, может быть. Не знаю. А.Гусаров ― Хорошо. Что может спасти Россию? «Чекистский крюк» спасет Россию? Г.Гудков ― Нет, нет, конечно. Россию может спасти создание института власти современной. Россию только это может спасти. А.Гусаров ― Это очень скучно. Г.Гудков ― Это, может, и скучно. Россию может спасти конституционная скучная реформа. Россию может спасти скучное создание институтов власти, вообще, институтов как таковых, гражданского общества, свободных СМИ, независимой судебной системы, честных выборов. Это очень скучно, но без этого мы развалимся. А.Соломин ― Самое страшное, что формально это все у нас есть. Г.Гудков – В 88 ―м году я публично впервые выступил с лекцией. А я еще, находясь в КГБ, читал лекции на публики, тип ЦИОСа, наверное, тогда было прообразом. Так я сказал, что если мы не сменим политику, то нам грозит не только уничтожение общественно-политического строя, но, возможно, территориальный распад. Я вам предрекаю: если сейчас мы не создадим – у нас будет одна попытка – современных институтов власти, не поправим все то, что наворочали за последние 20 лет нашей вот этой дебильной конституции монархической, у нас будет одна попытка. Если мы это не сделаем этого, будет территориальный распад. А.Соломин ― Наша нынешняя Конституцию монархическая? Г.Гудков ― Она не монархическая, она преступная. А.Голубев ― А теперь территориальный распад чуть-чуть компенсировали за счет Крыма. А.Осин ― Любопытно, что это Конституция 93-го года, ельцинская Конституция, которая сделана для того, чтобы нивелировать поражение на выборах 93-го года. Г.Гудков ― Нет, ельцинская Конституция была принята – я очень хорошо помню этот момент: и изнутри знал и снаружи – это было принято только ради одного — чтобы закрепить поражение законодательной власти, представительной власти народа и дать полные полномочия исполнительной власти, которая начала с этого момента усиливаться и вот привела к тому, то мы сейчас с вами имеем: государство без всяких сдержек. То есть сегодня Путин обладает полномочиями, которые не снились ни Людовику XIV, XV… там Солнышко, никому из других монархов. Даже, я думаю, у диктаторов не было таких полномочий, какие есть у Владимира Путина. Он, может быть, не все их пока использует, но по Конституции он может все. Вот просто написать: «Пункт один: Может всё. Пункт два: если есть какие-то сомнения смотри пункт первый» А.Осин ― Понимаете, то, о чем вы говорите, я считаю это в значительной мере общими словами. Я объясню почему. Потому что все это наталкивается на простые жизненные примеры. Дело не в том, что, условно, Путин позвонил — и Ходорковского посадили. А дело в том, что бизнесменша отмазала своего сына, который сбил кого-то на пешеходном переходе, понимаете? Вот что вы с этим-то будете делать? А.Гусаров ― Ответ на этот вопрос Геннадий Гудков даст уже после новостей. А.Соломин ― После новостей — программа A-Team. Четыре Алексея – Соломин, Осин, Голубев и Гусаров. Геннадий Гудков у нас в эфире. Сейчас короткий перерыв, мы продолжим после него. НОВОСТИ А.Гусаров — 20 ―35 в Москве. Продолжаем программу A-Team. Четыре Алексея: Гусаров, Соломин, Голубев, Осин. В нашей студии Геннадий Гудков. Если позволите, принципиальный вопрос… А.Осин ― Мы говорили о разделении властей, о контроле общества и так далее. Ну вот простая ситуация и часто встречающаяся. Это не политический вопрос, это вопрос того, что человек, у которого есть деньги, власть, влияние и так далее, не допускает по отношению к своим родственникам или самому себе применения той же самой власти справедливой. Как вы с этим? Г.Гудков ― Давайте просто проанализируем, что лежит в основе всех наших проблем. Вот, например, какой-нибудь мажор условный сбивает кого-то, его отмазывают от закона. Почему это происходит? Потому что несменяемость власть порождает коррупцию. Коррупция проникает в правоохранительные органы, проникает в Следственный комитет, проникает в прокуратуру. А.Осин ― Извините, сразу прерву. Несменяемость власти – это законодательная и исполнительная. А здесь сидят профессионалы. Г.Гудков ― Я вам объясняю: любая несменяемость власти политической порождает коррупцию махровую – это закон природы. Г.Гудков: Народ привык к пастухам. Я не оскорбляю. Говорю, что на самом деле так оно и есть А.Осин ― Но судья или начальник полиции сидит на своем месте 20 лет. Г.Гудков ― Еще раз объясню, что когда он сидит на своем месте 20 лет, политическая власть несменяемая и вне критики и контроля – порождается массовая коррупция. А.Осин ― А если меняется губернатор условный?.. Г.Гудков ― Если меняется, кем меняется? А.Осин ― Ну кем? После выборов меняется. Г.Гудков ― Если после честных выборов он меняется, это хорошо. А если он меняется каким-то очередным начальником, которому он лижет все присутственные места и заискивающе смотрит в глаза, это очень плохо. Поэтому если честные выборы и нормальная политическая власть сменяемая, то такого, о чем вы рассказываете, не будет по одной простой причине, что демократия уничтожает коррупцию – это первое. Демократия ставит всю власть под контроль. Это принципы демократии: власть должна быть подконтрольной, власть должна быть сменяемой – это принципы демократии. Судебная власть отделяется от исполнительной и законодательной. Но она не то что полностью вне контроля. Есть просто механизмы самоформирования, которые проходят, в том числе, парламент и политические институты государства. И судья получает огромную автономию, огромную независимость. Это дает ему право не зависеть от исполнительной власти, не руководствоваться ни телефонным правом, а руководствоваться нормой закон. А.Осин ― Да не зависит. Мэр тут не участвует, извините… Г.Гудков ― Так устроен весь мир. Тогда, когда вы идете, коррумпируете следователя, полицейских, они пишут фальшивые протоколы, вы не можете оспорить это в суде, потому что суд руководствуется телефонным правом. Вы не можете ничего сделать, потому что у вас нет денег, а ваш оппонент покупает всех. Эта причина кроется в нашей российской Конституции, которая была принята под раскаты орудий танков, расстреливающих парламент. А.Соломин ― А каким образом судья, которого контролирует только парламент, будет независимым, если всегда найдется мешок с деньгами, который может к нему зайти? Г.Гудков ― А извините, у нас во всем мире давно изобретен механизм контроля расходов. Не доходов, а расходов. Например, в Европе это практически стопроцентный контроль всех должностных лиц. А.Соломин ― Родственников мало, что ли? Г.Гудков ― Нет, вообще все граждане, например, Финляндии, Швеции, Германии, Финляндии заполняют декларации, и они находятся в публичном доступе. Единственно, там приняли закон, запрещающий все это сводить в единые справочники, потому что были злоупотребления. Ваш коллега по работе всегда может посмотреть, чем живет семья напротив, чем живет начальник и сравнить его доходы с реальными расходами. Если вдруг вы не дай бог не сумеете объяснить, где вы нашли деньги на покупку очередных часов Брегет или какой-нибудь другой безделушки за 170 миллионов долларов, какой-нибудь яхты, предположим, то первое, что на вас сразу заводится по заявлениям разным, это административное производство. Если в ходе этого административного производства вы не можете доказать, пояснить, откуда вы взяли деньги, чтобы приобрести всю эту замечательную роскошь, то заводится уголовное расследование, у вас это арестовывается… А.Соломин ― Презумпция виновности. Г.Гудков ― Презумпция виновности в отношении имущества должностных лиц в первую очередь действует. Кстати говоря, закон о парламентском контроле – это право парламентского меньшинства (везде, во всех странах) контролировать действующую власть. Г.Гудков: У нас власть была бесконтрольная, а КГБ – инструментом защиты этой власти А.Соломин ― На секунду вернусь к теме КГБ. Были ли в вашей карьере в органах какие-то моменты, когда вы шли против совести, потому что на вас погоны, у вас приказ? Г.Гудков ― К счастью, нет. Единственный момент был очень сложный, тяжелый политический – это когда нас всех выстроили, построили и сказали, что мы идем зачищать вместе с »Альфой» баррикады Белого дома и расстреливать очаги сопротивления. А.Соломин ― А вы тогда на службе были? Г.Гудков ― Я был даже секретарем парторганизации. И вот тогда был момент истины — что делать сотрудникам, которые работали на страну и на народ, и вот сейчас нужно этот народ стрелять. И мы созвонились с »Альфой», мы отказались идти на штурм баррикад, потребовали письменного приказа от председателя КГБ СССР. А действующими двумя силами в Москве, которые тогда были в тот момент в боеготовности, это тогда была «Альфа» и группа «Вымпел» — вот они уже были готовы. И московское управление – примерно 5 с лишним тысяч офицеров КГБ, причем у нас были свои силовые подразделения. И вот после того, как мы жестко стали на то, что мы без письменного приказа не пойдем, хотя нам дали автоматы с боеприпасами усиленными, каски раздали, бронежилеты. Внизу нас ждали бронетранспортеры. Водители боялись из заглушить, они все время рычали. И вот они всю ночь рычали, а мы всю ночь не шли без политического приказа. Такого приказа не последовало. Мы понимали, что его не будет: никто не возьмет на себя ответственность. И к утру эта проблема была снята. Хотя нам грозили трибуналом, нам грозили тюрьмой, нам сказали, что нас всех исключат из партии – тогда это было равносильно концу карьеры. Но вот тогда и московское управление и группа А и группа Б не пошли стрелять в народ. А.Соломин ― Если был письменный приказ, вы бы пошли? Г.Гудков ― Если бы был приказ, не знаю. Не могу сказать. Никто не хотел идти. Но мы знали точно, что его не будет. А.Соломин ― Мне просто это интересно, просто интересно ваше отношение, потому что вы человек подневольный, находитесь на службе. Г.Гудков ― Не совсем, нет. Я и в КГБ был диссидентом в хорошем смысле этого слова и об этом все знали. Кстати говоря, мне это все прощалось. Даже когда я, будучи капитаном тогда КГБ, вернувшись из загранкомандировки, после чего меня взяли в разведшколу в 87-м году, заявил о том, что Советский Союз в смертельной опасности и что он может развалиться и исчезнуть как общественно-политическая формация – даже тогда ко мне относились как-то по товарищески, хлопая по плечу в ЦК КПСС и говорили: «Нам такие ребята нужны, которые критикуют, которые не равнодушны. Геннадий, ты давай, вот мы тебя…». Я правда, не знаю, куда делись эти ребята после 91-го года, которые меня хлопали по плечу тогда. А.Соломин ― В »Справедливой России», видимо, таких не было. Г.Гудков ― «Справедливая Россия» оказались слабаки. Миронов, Левичев – это были люди, которые НРЗБ, А.Соломин ― Они были вашими друзьями какое-то время, товарищами? Г.Гудков ― Они не были моими друзьями, они были моими товарищами по фракции. Но, к сожалению, попытка сделать из них нормальных политических руководителей, нормальных политиков с какими-то вменяемыми принципиальными нормальными взглядами повалилась, увы. У нас была надежда. Как-то Миронов, когда его гнали из Совета Федерации, в Питере ему устроили публичную порку – как-то он шатнулся в сторону вроде бы такой оппозиционности, но это быстро сошло на нет после того, как он присягнул не бесплатно, потому что тогда партиям дали очень большие деньги за отход от уличного движения, от предательства уличного движения. А.Соломин ― Кто дал? Г.Гудков ― Кремль. В 3,5 раза, в 4, по-моему, раза увеличили финансирование парламентских партий. Кнутом и пряником. А.Гусаров ― В общем, это прямая взятка была, да? Г.Гудков ― Фактически да, конечно. Если 20 рублей было на голос, а стало сразу 110. Сколько там получается? В 5, 5 раз. А.Гусаров ― Остается мало времени, а мы так и не прояснили ваши убеждения. У меня философский вопрос. Г.Гудков ― Социал-демократ убежденный с детства. А.Соломин ― С детства стали? Г.Гудков ― С юности, с юности, с 16 лет. А.Гусаров ― Вы сказали, что народу нужна сильная рука. Г.Гудков ― Нет, я сказал, что это остатки рабской психологии, которые, к сожалению, охватывают достаточно большие слои. А.Гусаров ― Вот у меня вопрос: что с этим делать? Про любовь Сталина, да. Г.Гудков ― Начать искоренять, работать на ту часть населения, которая не заражена вирусом этого стада. Быдла, да, Алексей? Нравится вам это слово. А.Гусаров ― Да-да. Г.Гудков ― Надо все-таки корректней. А.Гусаров ― Два принципиальный варианта. Вот выберете: Воспитывать граждан, делать из них как в Афинах, или нужен хороший пастух, как в Сингапуре? Г.Гудков ― Нет, ни в коем случае. Нам не нужен пастух. Нам нужна группа лидеров, которые будут выкованы, выстраданы, выращены в ходе политической конкуренции. Она была у нас, она началась у нас. Это процесс формирования политической элиты начался в 90-е годы, когда пошли одномандатные округа, когда пошли состязательные выборы… У нас очень многие сегодняшние даже более-менее яркие руководители… вот Дмитрий Рогозин, он, в общем, достаточно яркий человек – он тоже прошел кузницу одномандатных округов; там Олег Морозов, тот же Вячеслав Володин – они все прошли одномандатные округа, они все прошли конкурентную борьбу, они знают, что такое борьба политическая. При всем при том, что мы сейчас, мы на разных сторона баррикад, я называю людей и таких много. И даже среди единороссов было много людей, которые прошли одномандатные округа. И мы начали формировать политическую элиту. А потом испугались. Оказалось, что одномандатники слишком говорливы, слишком самостоятельны, слишком независимы. Их надо было уничтожить – их уничтожили. А.Гусаров ― Одномандатники, на самом деле, как мне кажется, это не панацея, потому что голосуют те же самые граждане с рабским сознанием. Г.Гудков ― А чего же тогда Европа восстановила везде одномандатные округа, убрав списки? Он что, дураки, что ли? Смотрите, в Германии были списки, там убрали списки… А.Гусаров ― Тогда 7-й созыв Государственной думы НРЗБ. Г.Гудков ― Да нет, сейчас манипулируют. А.Гусаров ―Но там же одномандатники… Г.Гудков ― Одномандатники манипуляционные. Вы поймите разницу. Если в 90-х были выборы мало-мальски приличные с равным с доступом к СМИ – я же это хорошо помню. А сейчас это все дискриминационные условия абсолютно, полная административная давиловка. А.Соломин ― У нас сейчас СМИ не имеют такого влияния как тогда. Г.Гудков ― Здрасьте! Кто это вам сказал? А.Соломин ― Нет, не имеют. Г.Гудков ― А вы здесь работаете… А.Соломин ― Я работаю… Г.Гудков ― В СМИ. А.Соломин ― Да, но не совсем в том СМИ, котором вы говорите… Г.Гудков ― Нет, вы работаете в лучшем оппозиционном СМИ… Но, на самом деле, сегодня, к сожалению… А.Соломин ― Сейчас есть интернет. Посмотрите на Навального, который вывел на улицу кучу людей. А.Осин ― Или на Трампа, например. Г.Гудков ― Кого вывел Алексей Навальный? Алексей Навальный вывел молодежь, которая не ходит на избирательные участки. А.Соломин ― Далеко не только молодежь. Г.Гудков ― Она придет когда-нибудь к пониманию. Когда-нибудь интернет переиграет телевизор. Но пока не будем с вами романтиками. Телевизор превращен властью в отвратительный образец госпропаганды. Переигрывает полностью интернет. Потому что, знаете, интернет – это слишком много. А.Осин ― Как везде это происходит, в том числе, в США тех же самых. Г.Гудков ― Да, он победит телевизор полностью, но это будет через некоторое время, и вырастет поколение к этому времени. А.Голубев ― У меня сейчас родилось по ходу такое размышление… Г.Гудков ― Да, извините, я вас забил сегодня. А.Соломин ― Вы уверены? А.Голубев ― О меня убийственное размышление. Вас слушаешь – вы такой плюшевый хороший… Г.Гудков ― К чему пришел хорошему? А.Голубев ― Кагэбист такой замечательный добрый был, в КПСС, такой хороший, диссидентствующий, классно всё… Г.Гудков ― Да, и чего? Я вел оперативный отряд комсомольский, боролся с преступностью с горящим взором. У меня была тысяча человек в городе, которые со мной выходили на дежурство. А.Голубев ― Да, но вот парадокс: вы формально, не являясь представителем современной власти, в то же время типичнейший представитель… Г.Гудков ― Я не формально – фактически не являюсь представителем власти и никогда им не был. А.Голубев ― Вы типичнейший представитель… Г.Гудков ― Формально я был во власти, а фактически – нет. А.Голубев ― О’кей, типичнейший представитель современной властной системы. Вы всю свою жизнь совмещаете деятельность политическую с бизнесом и весьма успешно это делаете. Вы ходите на грани фола, на грани закона. Г.Гудков ― Я талантливый человек. У меня получается бизнес… А.Голубев ― Вы переписываете бизнес на жену. Вы толкаете одного сына в политику. Другой, который, я замечу, еще младше… Г.Гудков ― Дмитрий уже круче меня. Он талантливее и способней. А.Голубев ― Да, талантливый. Так все говорят. Дети талантливы. Ничего, что ему вчера исполнилось 19, и он возглавляет уже компанию газовую. Он талантливый. Г.Гудков ― Чапаев в 16 лет полком командовал А.Голубев ― А второй сын, который еще младше, руководит целым ЧОПом. Он, наверное еще более талантливый. Г.Гудков ― Каким ЧОПом? Вы все перепутали. А.Голубев ― Есть открытая информация. Г.Гудков ― Да нет. Это открытая информация дурачков, которые пишут посты, не разбираясь ни в чем. Никогда у меня младший сын не был ни в каком ЧОПе. У меня был свой маленький бизнес крошечный, который, к сожалению, сейчас… Г.Гудков: Любая несменяемость власти политической порождает коррупцию махровую – это закон природыА.Голубев ― Не пошло… Г.Гудков ― Не пошло. А старший сын у меня с 19 лет, действительно, в политике. Его от этого не оторвать. Это его. Он оказался очень способным, талантливым, ярким человеком, который добился очень многого, наверное, больше чем я в политике и еще добьется. Я очень горжусь им. И вот сейчас он проводит муниципальную кампанию. Кстати говоря, 700 уже кандидатов присягнули под демократическими декларациями… А.Голубев ― Это здорово. Он у нас здесь был не так давно. Все рассказывал. Как вы совмещаете политику с бизнесом? Вот как это все у вас? Г.Гудков ― Какую политику? А.Голубев ― Но вы занимаетесь политикой… Г.Гудков ― Я ушел из компании, которой 9 лет руководил. Отдал ее менеджерам и своей супруге. Они прекрасно справились, они увеличили компанию… А.Голубев ― Но это же ваша семья. В семью деньги-то идут. Что вы рассказываете?.. Г.Гудков ― Не идут, а шли. Власть уничтожила ее в 12 году полностью. В 20 регионах пришли люди в погонах и начали громить мою компанию. За две месяца уничтожили то, что создавалось 20 лет. Какие ЧОПы? Вы не понимаете, что у меня было. У меня была крупнейшая в России компания в области безопасности. Это не только был ЧОП. Это были интеллектуальные аналитические подразделения, это была инкассация… А.Голубев ― У вас сейчас нет… НРЗБ. Холдинг «Оскордъ», конечно. И всего этого нет сейчас. Г.Гудков ― Это были проверки различные, детективные агентства. Это был огромный холдинг, который создавался 20 лет, который дал работу тысячам офицеров. А.Голубев ― Замечательный бизнес, только странно совмещать это с политикой. Г.Гудков ― А я и не совмещал. Вы что, считаете, что трехжильный, что ли, я? Я был активным депутатом. Всегда входил в 15 наиболее активных депутатов в СМИ, всегда входил в число лучших депутатов по законодательству… А.Голубев ― Вы, Геннадий Владимирович, видимо, четырехжильный, потому что в конце 14 года вы приобрели шикарную совершенно квартиру в центре Лондона… Г.Гудков ― И чего теперь дальше? А.Голубев ― И подтвердили это даже СМИ, газете «Известия». Г.Гудков ― Да, и хочу ее продать. Хотите вам продам прямо сейчас? А.Голубев ― Вы говорили, что это для инвестиций… Г.Гудков ― Послушайте, давайте воспользуюсь прямым эфиром. Гудков приобрел квартиру для продажи, чтобы хоть чуть-чуть заработать после разгрома компании. Дорогие товарищи олигархи, если кто хочет помочь бедному депутату бывшему, купите у меня, пожалуйста, квартиру. Прямо продам не глядя продам в студии «Эхо Москвы». А.Гусаров ― А сколько она стоит? Г.Гудков ― Потом договоримся. Недорого возьму. А.Осин ― Может, скинемся тут… А.Соломин ― А вы там не жили никогда? Г.Гудков ― Да не жил никогда ни одного дня. А в Лондоне был за последние 11 лет 1 день. Вот за последние 11 лет – документально зафиксировано — в Лондоне я провел ровно 1 день. А.Голубев ― Но вы, как умный человек должны подготовить ряд статей… Г.Гудков ― А вот вы же играете роль «ватника», так сказать. «Ватники» во всех СМИ подконтрольных пишут уже лет пять, что я там живу. Я за 11 лет был 1 день. А.Осин ― Мы в этой программе не сказали… А.Голубев ― Вам это не мешает, если что, уехать туда навсегда. Г.Гудков ― Мне и раньше ничего не мешало уехать туда навсегда. Даже тогда, когда у меня был бизнес и работала прекрасно компания, у меня была возможность встать, не беря ни одной вещи уехать, и никогда не возвращаться. Но я до сих пор нахожусь в России, до сих пор живу здесь, борюсь и буду бороться с той властью, которая гробит нашу страну и народ тоже. А.Голубев ― Вороненков тоже говорил, что он большой патриот, а потом… Г.Гудков ― Вороненков говорил… Знаете, если бы у меня что-то было, давно бы нашли бы и посадили. Так вот, ничего не нашли, не посадили, а кроме бабьего трепа ничего у них против меня нет. А.Голубев ― Потому что вы во власти лавировали на грани фола. Г.Гудков ― Полностью уничтожили компанию, в которой работал на период, когда начались репрессии против компании – 4 тысячи 870 сотрудников (без всякого бюджета, никаких бюджетных заказов, ничего от бюджета не имели). И плюс в 20 региональный организациях, компаниях. Представляете, какая империя была создана? Это был лидер российской отрасли безопасности, компания, которая работала на уровне европейских компаний. Было чем гордиться. А.Голубев ― И еще компания, у которой покровитель в Государственной думе… Г.Гудков ― Я был лидером до Государственной думы. Никаких там проблем не было. Лидирующим «Оскордъ» был еще до думы. Но я вам скажу, что в компании прошли тысячи человек, в том числе, сотрудников ФСБ, МВД. Ни один из них за 20 лет не пострадал по служебной необходимости, ни один. Вот этим я горжусь. Это установленный факт. И я не думаю, что многие могут похвастать тем, что никогда ни одного своего сотрудника… А.Голубев ― Разве это важно? Важно сколько они предотвратили случаев. Г.Гудков ― Это очень важно. Это само собой. А.Голубев ― Успели приехать на вызов… Для нас важно, для людей. А.Осин ― Разоблачили неверных… Г.Гудков ― Нет, этим мы никогда не занимались. А вот крупнейшими аферами – мы их расследовали, в том числе, «Газпрома». Вот мы расследовали аферу, где было украдено порядка миллиарда 100 миллионов долларов из »Газпрома». Я даже по телевидению выступал по этой части. А.Соломин ― Чем закончилось ваше расследование? Г.Гудков ― Чем закончилось? Награждением виновных и отказом «Газпрома» от всяких претензий. Там часть «Сити» построена на эти деньги, кстати. А.Гусаров ― А кто заказал это расследование против «Газпрома». Г.Гудков ― Заказал? Я сейчас не помню. Там были какие-то обиженные люди, которые пришли к нам с документами и попросили нас до конца доработать эту ситуацию. Я сейчас вспоминаю, там был конфликт вокруг какого-то предприятия цветной металлургии. К нам попали эти материалы в руки. Вокруг Ступинской металлургической компании конфликт, и у них были как раз эти материалы по хищениям из »Газпрома». А.Гусаров ― В интересах своей империи вы использовали свои депутатские связи? Вы могли направить депутатский запрос в любые правоохранительные органы. Г.Гудков ― Дело в том, уважаемые товарищи, уважаемые Алексеи, компания «Оскордъ» имела лучший в России лист международных крупных компаний. С ним такие фокусы административные не проходят. Они работают жестко по правилам рынка. Наверное. 80% клиентов «Оскордъ» — это были крупнейшие международные компании, которые работали в России: «Кнауф», IBM, «Филип Моррис» – такого уровня компании. Для них там, кто депутат, кто не депутат, кто мэр, кто губернатор – им фиолетово. Им дай услугу, чтобы она соответствовала а) рыночным условиям и б) качеству. Вот если ты можешь это сделать, ты получишь контракт, а если не можешь, да ты хоть кем будь. Если твои охранники пьют, гуляют, пропускают, ничего не выполняют, да хоть ты кем будь, они тебя выгонят, контракт потеряешь тут же. А.Соломин ― Геннадий Владимирович, давайте чуть упомянем тему. После того, как вас выгнали из »Справедливой России». Г.Гудков ― Не выгнали, а расправились со мной. А.Гусаров ― А в чем разница. Г.Гудков ― Исключили, потому что это была расправа, заказ. А.Осин ― В чем разница между выгнали и исключили? Г.Гудков ― Ну, все-таки выгнали, знаете, нашкодившего школьника выгоняют из класса. А со мной расправились, потому что это был заказ Кремля. Мы очень сильно мешали строить покорную, и во всем согласную во всем «Справедливую Россию» вместе с Дмитриевой, вместе с Пономаревым. А.Соломин ― У вас бы ультиматум, насколько я знаю, по поводу Координационного совета оппозиции. Г.Гудков ― Знаете, если мы хотели остаться, мы сказали: «Да конечно, мы уходим», — никуда не уходя. Там нужно было формально признание. А.Соломин ― А вы не расстроились, что после этого Координационный совет оппозиции оказался пшиком? Г.Гудков ― Нет, мы же не ушли из протестного движения. Ведь там вопрос стоял так: уйди из протестного движения – мы тебе все дадим. Дмитрию там сулили золотые горы, уж какие ему должности там не предлагали… А.Соломин ― Так слушайте, вы бы сейчас были депутатом. А.Гусаров ― А какие, кстати? Г.Гудков ― Ну предлагали очень крутые должности… А.Гусаров ― Ну министр, да? Г.Гудков ― Замминистра первого. Предлагали рассмотреть возможность вице-губернатора в каком-то приличном регионе и так далее. То есть с нами поступили по правилам мафии. А.Гусаров ― А вам что предлагали? Г.Гудков ― Сначала пытались слега запугать, потом купить, а потом уже расправиться. А.Гусаров ― А вам что предлагали? Г.Гудков ― Мне тоже предлагали… Например, моя кандидатура рассматривалась в качестве губернатора одного из регионов. Правда, губернатор, когда узнал об этом, истерику устроил в Кремле. Но я не очень хотел. Я хотел оставаться в федеральной политике. А.Голубев ― НРЗБ избирались губернатором Московской области… Г.Гудков ― Это уже было в 13-м году. А вообще, я хотел оставаться в федеральной политике. И для меня было бы идеальным вариантом, — и я этого никогда не скрывал, — что если бы в России возникла реально оппозиционная, нормальная, адекватная социал-демократическая партия вместо этой карикатурной «Справедливой России» — там есть хорошие ребята, но их мало, и не они погоду там диктуют – а если бы такая партия возникла, это было бы очень здорово. Это было бы важно для стабильности нашей политической системы. А.Соломин ― Почему вы не моги изнутри бороться? А.Осин ― Нет, почему создать ее нельзя? Уйти-то ушли из »Справедливой России». Г.Гудков ― Речь идет о том, чтобы парламентскую партию… «Справедливую Россию» надо было переделывать в современную социал-демократическую партию. Мы, собственно говоря, по этому пути шли. Вот мы с Борисом Гусилетовым активно затащили в хорошем смысле этого слова Социнтерн, вывели на международные контакты с другими социалистическими партиями мира. Много чего сделали до тех пор, пока они не продались Кремлю — Миронов. А.Осин ― Вы не продавайтесь, сделайте свою партию. Вы говорите о парламентской, то есть ухватить чужую платформу и использовать для себя. Г.Гудков ― Подождите, ну что вы говорите! вы должны же были к передаче готовиться. 23 января 2013 года мы создали Социал-демократическую партию вместе с партией «зеленых» Глеба Фетисова. А.Соломин ― «Альянс зеленых». Г.Гудков ― «Альянс зеленых и социал-демократов» Вот у нас сразу… Руслана Кутаева посадили на Кавказе на 4 года. Он, по-моему, до сих пор еще на поселении. У нас Глеб Фетисов пробыл на свободе, который у нас был организатором спонсоров и финансовых ресурсов, он на свободе провел ровно три недели, после чего был посажен, провел в следственном изоляторе полтора с лишним года, почти два. Поэтому делил, что можно. Только власти это не нужно. Она — только репрессии, аресты задержания, ликвидация партий, отказы в регистрации. Как вы хотите? Вон Навальный не может зарегистрировать «Партию прогресса», а она у него вроде есть. А.Соломин ― Геннадий Гудков в программе A-Team. Мы на этом должны закончить. Осин, Гусаров, Голубев, Соломин – все Алексеи. Спасибо большое! Г.Гудков ― И вам спасибо!

Ссылка на источник