<
Аркадий Дубнов — Особое мнение — Эхо Москвы, 31.07.2017
Опубликовано в рубрике: Новости Москвы

 О. Журавлева ― Добрый вечер. Это программа «Особое мнение». У нас в гостях политолог Аркадий Дубнов. Здравствуйте. А. Дубнов ― Добрый день, Оля. О. Журавлева ― День у нас вроде расслабленный. Особых новостей по идее нет. Тем не менее, то, что касается вашей специализации – СНГ и так далее. Много вопросов возникает. Но как ни странно один из вопросов, которые задал наш слушатель, касается Приднестровья. «На днях там праздновали 25-летие этой операции, которой нет аналогов в мире, – пишет наш слушатель, и куда летел Рогозин, — странно, что либералы всех мастей и оттенков не хотят видеть и замечать успехи России, вычленяя только самое грязное и скотское, направленное против нашей страны». Приднестровье это успех России? А. Дубнов ― Если исходить из концепции особенно в современном изложении о внешней политике России, где акцент делается на защите интересов русских, то наверное, можно считать, что это успех. Потому что русские Приднестровья чувствуют себя как бы автономно, независимо от Кишинева, от молдавской власти. Напрямую общаются с  матушкой Россией. Но при этом, что самое забавное  — никто из них, имея молдавский паспорт, не хочет его лишаться. У всех граждан Приднестровья жителей, ну может быть не у всех, но у подавляющего большинства как минимум 3-4 паспорта. Молдавский, украинский, румынский, российский. Четыре. О. Журавлева ― Очень удобно. А. Дубнов ― Удобно. А мы если вспомним, что Молдавия с прошлого года пользуется безвизовым въездом в страны ЕС, то приднестровцы просто едут в Молдавию, где у них свободный въезд, едут в кишиневский аэропорт, садятся с паспортом безвизовым без Шенгена и летят. Поэтому ну что, я бы так сказал, если России удобно иметь вот такой симулятор независимого существования как бы русского мира на Западе, который пользуется невозможными возможностями для российского гражданина, я имею в виду вот эти преимущества, льготы для въезда в Европу, то да, это успех. У нас кусочек русского мира чувствует себя частью Европы. О. Журавлева ― А не частью России, как в принципе хотелось бы. А. Дубнов ― Надо, наверное, просто заглянуть в душу, глаза человека, живущего в Приднестровье и спросить у него, если его лишить той части русского, связанного с Москвой, но оставить право быть европейцем, или наоборот, вот что он выберет, я затрудняюсь ответить, но боюсь, что ответы будут самые неожиданные. О. Журавлева ― Тогда скажите про Рогозина. Тут вас спрашивают по поводу его высказывания. А вообще вся история с неполетевшим самолетом, с Румынией. Что это вообще было? А.Дубнов: Для молдаван союз с Россией имеет исключительно экономический характер. Нельзя ссориться с такой державой А. Дубнов ― Это такой экзерсис. Вообще Дмитрий Олегович Рогозин человек очень творческий. Просто в самом хорошем смысле. Хорошо воспитанный. Я сейчас не шучу. Образованный. Много повидавший. Много делавший в своей политической биографии. Он создатель. Он создал конгресс русских общин, у него была партия «Родина», которую несправедливо у него отняли. Но он сохранил ресурс, внутреннюю убежденность в правоте своего дела, который позволил ему потом раз  -и что называется быть выстрелянным в элиту. И Владимир Владимирович иногда кажется, что хорошо разбирается, иногда плохо, но в данный момент наверное он хорошо разбирается в людях. Поручив Дмитрию Олеговичу самую трудоемкую, самую опасную, самую расстрельную так сказать работу, — обеспечивать успех ВПК. Часть решения задачи — это пиар. Как я понимаю. Я не то чтобы работал в ВПК, но я все-таки 11 лет работал в атомной промышленности, занимался автоматизацией атомных электростанций. Мой институт, в котором я работал, был частично с закрытой тематикой связан, частично с открытой. И там были у нас некоторые работы, все в советское время естественно, я окончил это в 1889 году. Были такие работы, которые держались на плаву только потому, что были люди, которые умели впаривать начальству какого рода гигантские успехи, которые потрясут мир. Сумеет добиться их тематика, их работа. И они все время получали финансирование. Потом это все накрылось медным тазом, потому что та установка, на которой работали многие годы, она фантастически несбыточная была. Неважно, я сейчас не буду говорить. Так вот, мне кажется, что у Дмитрия Олеговича такая же задача – иногда нужно нам впаривать себе самому, начальству, которое занимается выделением финансов. У нас же нет конгресса США, который разрешает, можно финансировать на эту игрушку или нельзя. У нас один человек, полтора-два решает. Вот нужно впарить этим людям, что эти игрушки стоят денег. Я уже не говорю о городе и мире, который нужно все время пугать и держать в напряжении. Поэтому по-другому Дмитрий Олегович, возвращаемся к Молдавии, к Румынии, когда он туда поехал, он что называется брал на понт. О. Журавлева ― Ах вот как. А. Дубнов ― Ну, я так понимаю. Он не мог не понимать, что ему, находящемуся под санкциями, которому запрещено ЕС въезжать в страны ЕС, находится под этими точечными санкциями. Он решил, наверное, взять на понт власти Румынии. И проверить, вообще они проверяют, у них там службы соответствующие работают. А если работают, то как они, испугаются или нет. О. Журавлева ― Поэтому был выбран рейсовый Аэрофлот. А. Дубнов ― Я не знаю, мы сейчас разговариваем, я делюсь с вами своим мнением, а не знанием. То есть можно предположить, что человек, Дмитрий Олегович я говорю творческий, он решил из этого сделать экшен. И он сделал его. И когда он сказал «дождетесь, гады» или что-то такое, то в этом был тоже экшен. То есть это красиво: ах так, ну вы не знаете, с кем связались. Ну  я уважаю ресурсы и возможности Дмитрия Олегович, но боюсь, что румыны не испугаются. Пусть даже они и гады. О. Журавлева ― А какие дальше могут быть взаимоотношения. Ведь у Молдавии с Румынией особые какие-то чувства. Может мы с Молдавией что-то подпортили себе? А. Дубнов ― Кстати, тут довольно забавная ситуация. В Молдавии есть человек, который для Владимира Владимировича был как Махатма Ганди. Президент нынешний Додон был человек, который был единственным собеседником на последнем празднике победы. Он с ним ходил ручка под ручку, как когда-то ходил с премьером. О. Журавлева ― То есть это наш союзник. А. Дубнов ― Он не союзник, он собеседник. Он лично может быть и союзник, но страна его сама не союзник этому президенту. Такая у них страна, парламентская республика. Где президент, в общем, человек может быть хорошим, но совсем не всесильным. Нам это не понять. Кстати, американский пример, нашего понимания Америки тоже выясняется, что тоже трудно понять. Я имею в виду элиты или всякие телевизионные наши головы. Мы о чем говорили, я забыл. О. Журавлева ― Мы говорили о том, что с Молдавией взаимоотношения в связи с  угрозами в адрес Румынии. Портятся или что происходит? А.Дубнов: Санкции это плата за величие: за Крым, за Украину, за давление. Такое у нас величие и такая дорогая плата А. Дубнов ― У Молдавии своя повестка дня. Как я понимаю. Вот я был в прошлом году в Кишиневе, общался с первым и вторым президентом Молдавии. Я делал там проект по поводу 25-летия распада СССР, и они мне рассказывали, как это происходило. Мирча Снегур и Петр Лучинский. Дай бог им здоровья, замечательные старики в прекрасной форме. У них своя повестка дня. И началась с распада. Недаром Снегур сразу поставил вопрос о том, что не будет участвовать в союзном договоре. Обновленном, который Горбачев хотел создать и так далее, за что и поплатился. Как он рассказывает, ему сразу сказали: не будешь в союзном договоре участвовать, обсуждении – тогда получишь Приднестровье и Гагаузию. Буквально открытым текстом. Просто это в тексте есть. Он кивнул головой в сторону Анатолия Ивановича Лукьянова, сказал: «Да, Анатолий Иванович?» Анатолий Иванович: «Да, там все готово». Я  к тому, что для молдаван, тех, которые пытались и создавали свою независимость, в общем, союз России или близость или нормальные отношения с Россией имеют, как мне кажется исключительно экономический характер. Ну нельзя ссориться с такой державой как Россия. Нельзя с ней как бы типа воевать. Сейчас естественно утрирую. Но хотя бы начнем с того, что экономика Молдавии, в общем, что называется, ничтожна по сравнению с экономикой России так же, как экономика России ничтожна по сравнению с мировой экономикой. Это к слову. Поэтому надо помнить, что огромное количество молдаван уже много лет ищут заработок в России в том числе. Но для них воссоединение, ощущение себя частью великой Румынии как было в годы романтизма 25 лет, оно все еще превалирует. О. Журавлева ― Аркадий, вы знаете, переходя от молдавской темы, есть очень интересный вопрос от Ильи: «Почему Кремль к бывшим республикам СССР, ныне СНГ относится как к младшим братьям?» Такое ощущение у вас есть? А. Дубнов ― Безусловно. О. Журавлева ― А у них какое ощущение на это? А. Дубнов ― А они, вообще говоря, хотят уйти из семьи. О. Журавлева ― Жить самостоятельно. А. Дубнов ― Ну, понимаете, мы же с вами родители сами, я уже прошел период, когда часть детей у меня ушла из семьи. Нормально. Они живут своей семьей, своей собственной жизнью. Ну вообще сегодня в этом большая трагедия, проблема. Выбирайте что хотите. Подчеркивайте. В Москве особенно последние лет 10 не скажу, что с приходом Владимира Владимировича в Кремль, а позже. Скажем, после Мюнхена, условно говоря, после Грузии, после войны 08.08.2008… О. Журавлева ― Даже после Медведева получается. А. Дубнов ― Да, стало доминировать ощущение того, что судьба сегодня этого постсоветского пространства и России также в том, чтобы собирать, так или иначе, эти земли снова под одним каким-то патронажем. Уже не так, конечно, мы в каждом углу говорили, что не СССР, нет. Но понимаете, все-таки исторические, географические, человеческие, экономические, какие угодно связи нас заставляют вернуться в это ложе семейное. Но выросло поколение. Я все-таки сейчас меньше езжу. Но езжу. Так вот, я только что сейчас в Армении был на прошлой неделе. Кстати, очень характерные отношения у молодых армян, как правило, образованных, у них много хороших образованных молодых людей. Я, собственно говоря, перед ними там выступал. Они не мыслят себе в общем, жизни по большому счету, конечно, без тесной связи с Россией. Это, безусловно. Это просто азбуки веди. Но для них очень оскорбительно такое жлобско-папское… О. Журавлева ― Похлопывание по плечу. А. Дубнов ― И постоянная демонстрация того, что никуда не денетесь, будете делать, что мы вам говорим. Потому что без нас вы ноль без палочки. Чем больше у людей образования, тем больше у них кругозор и представление о мире. Еще как говорят сами армяне – мы глобальная нация. Это так, армян за рубежом больше, чем в самой Армении. Или как шутка известная: не путайте армянский бюджет с бюджетом армянского народа. То есть Армения отдельная ситуация. По отношению к этому общему прошлому советскому. Но, как правило, чем более образованное молодое поколение, тем отталкивать пытается этот патронаж со стороны России. А уж тем более после 2014 года. Когда русский мир стал что называется расширяться как воздушный шар, надувая и надуваясь, там, конечно, в разной степени, но вздрогнули. А.Дубнов: Каждый раз нужно разбираться. Чеченка она или нет. Потому что они сумели за себя постоять, они кричали О. Журавлева ― Получается, что защита русских по модели Приднестровья, которая по идее на Украине была, была попытка воспроизвести, она сильнее оттолкнула младших братьев. А. Дубнов ― По-разному, одни смотрят на это с таким удовлетворением. Вот, мы вам говорили, с русскими опасно иметь дело, которые чуть подальше, у которых русских нет. Мы знаем эти страны. Я сейчас не буду говорить, чтобы не навлекать какого-то избыточного раздражения. Но страны, в которых присутствовали русские и территории были заселены преимущественно русскоязычными, мы знаем Казахстан в первую очередь, там тема, что называется, этого противостояния, попытки расширения русского мира с претензией на территории, она стала таким очень, я бы сказал ярым дискурсом. В центре которого была попытка показать, что нет, с нами так дело не получится. Но и это само по себе воспитывало уже отношения как бы политикума к России. И, в общем, это все надолго, это все микшируется, задача политиков это спрятать, засунуть под обложку, под стол. Но как какой-нибудь извините чудак в Москве, особенно в думе начинает разглагольствовать о том, что мы еще вам, помните историю депутата думы от Крыма. Который возбудил весь Казахстан. Заткнуть их невозможно, ну такие люди у нас сегодня приходят во власть. Они сразу создают определенную атмосферу. И я знаю, наши дипломаты страшно ярятся по поводу этих депутатов. Потому что конкретный дипломат пытается что-то такое выстроить из того, что нужно строить, но эти кирпичики рассыпаются. Потому что приходят вот такой депутат и рвет на себе рубашку. И куда, снять с него рубашку и дать ему пинка под зад. Нельзя. О. Журавлева ― Ну хоть чего-то нельзя с другой стороны, господи. Ну что вы. Ей-богу. Мы все равно ходим вокруг Украины. Вы считаете, что тема Донбасса надолго? И есть ли уже какая-то концепция, что дальше-то делать? А. Дубнов ― В том-то и дело, что концепции нет. Вот тут был предложен концептуальный подход человеком по имени Захарченко. О. Журавлева ― Малороссия. А. Дубнов ― Но понимаете, называется — под ареной цирка. Был сделан такой выброс, его здесь постарались как бы не заметить. Я даже предположил, что это такая фора была дана господину Гиркину перед его дебатами с Навальным. Ну так, потому что в общем, там кукловоды или те, кто манипулируют и Гиркиным бывшим и Захарченко нынешним, они по большому счету одни и те же. Ну может быть была какая-то, я ошибся, конечно. Это было, если я правильно понимаю, помню, ни Гиркин, ни Навальный к этому выбросу, его не заметили. Потому что дурацкий выброс. Короче, концепции, на мой взгляд, нет. Единственное концептуальное построение, на мой взгляд, очень тактическое, очень конъюнктурное. Как бы сделать так, чтобы сегодня сделанное это можно было продать в качестве условий для снятия санкций. Дальше принимающие решения люди не смотрят. Про судьбу Украину, про судьбу несчастных этих людей, которые были втянуты в эту бойню, мне кажется, мало кто думает. О. Журавлева ― Но, судя по последним американским заявлениям и решениям… А. Дубнов ― Это другая тема. О. Журавлева ― Им будет трудно что-нибудь продать. А. Дубнов ― Я боюсь, невозможно уже сегодня. Я тут прочел замечательную статью Татьяны Становой. Она очень печальна, драматична. Она жестко написала, что мир с июля 17-го года развернулся в совершенно другую эпоху. После окончательных санкций, после тех санкций, которые были сейчас приняты конгрессом и утверждены сенатом, что в любом случае, как кто-то уже сказал из наших кремлевских – будет все равно принято и будет законным, даже если не подпишет Трамп. То эти санкции надо понимать, условия изложены на 8 страницах. Они не предполагают их пересмотра и критериального подхода к тому, во-первых, не предполагают доклада регулярного через год, через полгода о том, выполняются ли условия, которые могли бы быть достаточными для снятия санкций. То есть, нет сроков и нет вообще даже разговора о том, что может быть это все пересмотрено и есть какие-то условия. Они какие-то бессрочные. О. Журавлева ― Помните поправка Джексона-Вэника. А. Дубнов ― Да, я только что вспомнил — 1974 год. Она не отменена, хотя каждый год пересматривается и снимается. Это как строительство коммунизма. В какой-то момент было условие пересмотрено, и заменили Олимпиадой. Так вот здесь будет что-то. Да, мы вступаем в необратимую эпоху. Я согласен с такого рода печальными-препечальными прогнозами. О. Журавлева ― А кто может быть заинтересован в том, чтобы эти санкции побыстрее были сняты с России? Кроме России. Просто сегодня было заявление литовского Президента, она поддерживает и как бы только за усиление санкций против России. А кому-то эти санкции мешают, как и России? А. Дубнов ― Я бы поставил другой вопрос. То есть я согласен поразмышлять. А не ответить, честно говоря. Ну, смотрите, вообще какая цель санкций, сегодня принятые американцами. В каком-то отношении они все-таки были Кремлем не слишком ожиданы. Понятно, игра с Трампом проиграна. Если говорить дальше, то когда наши умные политологи, обслуживающие Кремль, будут подводить итоги внешней политики, то конечно они не могут не сказать, что политика была очень успешной. Они каждый год говорят, что у нас беспрецедентно успешная внешняя политика. Но я думаю, что, подводя итоги столетнего юбилея большевистского переворота и 17-го года вообще, наверное, придется все-таки им из себя выжать, что не все ресурсы возможно во внешней политике России были использованы. То есть, как можно мягче сказать, что провальные результаты внешней политики 2017 года, которые привели к такому беспрецедентному бессрочному санкционному обвалу на Россию. Я думаю, что никто не скрывает, и наши власти, и там принимающие решения, условно говоря, сенатор Маккейн как собирательный американский такой ненавистный нам Распутин, исходит из того, что эти санкции должны подвигнуть российскую элиту, подвигнуть главковерха российского уйти. А.Дубнов: Отсутствие понимания между народами – трагедийная тема. Люди, не пережившие этого, настроены черно-бело О. Журавлева ― То есть просто уйти. Не сделать что-нибудь, а просто исчезнуть. А. Дубнов ― Уйти. Сделать нашему лидеру так, чтобы это убедило в чем-то Запад, на мой взгляд, будет невозможно. Нет таких деланий, на мой взгляд, с точки зрения этого условно так сказать американского Маккейна. Там исходят из того, что он уйдет, и тогда мы будем снова все рассматривать. То есть перезагрузка-2 или перегрузка-2 как было ошибочно сказано. Здесь все тоже так понимают. Не иначе. Поэтому все как-то так немножко стыдливо отворачиваются в сторону, условно говоря, встречаясь глазами со своим начальником. О. Журавлева ― Но мы с вами еще встретимся глазами в следующей части этой программы. И от внешней политики наверняка обратимся к внутренней. У нас есть очень важные темы. Никуда не уходите, мы скоро вернемся. НОВОСТИ О. Журавлева ― И снова с вами программа «Особое мнение». И заканчивая тему санкций, Виталий тут пишет: кроме как выслать дипломатов, ответить ничем нельзя Америке. А мы же вроде слышали раньше, что санкции это полезно. Это хорошо. Мы очень рады были санкциям. А. Дубнов ― Да. Я каждый раз, когда слышу, как сейчас буквально в новостях нам рассказали, что Дмитрий Песков, пресс-секретарь президента сказал, что для России неприемлема санкционного диктата, ведь эти слова не были так жестко проговорены 2-3 года назад. Мы просто на всех трибунах со всех утюгов, если их включить в нужную сеть, что мы слышали, что спасибо вам, господа капиталисты, империалисты и враги за санкции. Мы теперь окончательно встанем с колен и возродим великую страну. Но теперь выясняется, что мы только успели привстать, а тут нас бабах – и ничего не получается. То есть что врали, не верили, что говорили. Значит, есть инструмент давления, значит не такая мы уже суверенная демократия или страна, как говорил незабвенный Вячеслав Юрьевич Сурков. Значит, как-то трудно. Приходится платить по счетам. Вот эти санкции это плата по счетам за Крым, за Украину, за давление на внутриполитическую, внутриобщественную атмосферу в странах, которые нас сегодня обвиняют во вмешательстве во внутренние дела. Вот это и есть плата за величие. Вот такое у нас теперь величие и такая дорогая плата. О. Журавлева ― Еще немножко о величии. И о внутренней нашей ситуации. История с милиционерами, чеченками. Гражданами. И общественностью в Воронеже. Уже губернатор извинялся перед всем чеченским народом. А. Дубнов ― Гордеев губернатор. Бывший министр сельского хозяйства. Вообще, Оля, это модельная ситуация нынешней нашей страны. Просто модельнейшая из модельнейших. Просто модельное агентство в Воронеже можно открыть. На тему отношений внутри нашего социума. Уже было сказано и я ничего нового не скажу, еще раз видим, что наша сегодняшняя Россия стала ужасно ксенофобская. Есть проблемы чужого, вот в философии есть такая проблема чужого. Она много раз была разработана. Основной наш титульный народ, наверное, считает всех нетитульных в лучшем случае не своими, а в худшем случае чужими. А еще в самом худшем случае — врагами. И вот выясняется, что в Воронеже вдруг благодаря этим современным средствам, что называется, фиксации, коммуникации и так далее, что это на каждом шагу. Это попало в сеть и это стало предметом всеобщего обсуждения. Ну кроме как конечно федеральных каналов. Это понятно, там вообще у них нет ни гаджетов, ни средств связи. И выяснилось, что единственный, кто может защитить чеченцев от этого так сказать ксенофобского отношения к ним, может только глава Чечни. Он становится гарантом не просто даже чеченцев, проживающих где-то еще, он становится гарантом законопорядка. Законности. Он делает то, что в принципе должна делать власть. Ну так по большому счету. О. Журавлева ― И следующий вывод, что собственно власть вот она. А. Дубнов ― Вот она власть. Я просто не могу его за это не уважать. Как просто тот какой-то проект власти, который нужно было бы уважать. Можно было уважать. Вот он сказал, вот она нарвалась эта бабенка, извините за сленг, а бабенка она и есть, она нарвалась на статью по-моему за… О. Журавлева ― Экстремизм. А. Дубнов ― Нет, возбуждение национальной розни. Вот совершенно очевидно. Просто один в один она подпадает под это дело. Сегодня я увидел у вас на сайте очень трезвый спокойный комментарий адвоката Мусы Мурадова. Он изложил по полочкам все статьи Уголовного кодекса России, согласно которому она может быть привлечена. Но идем дальше. Что делает уважаемый глава Чечни. Он говорит, что да, хорошо, что вот эти люди губернатор Гордеев, главы МВД извинились перед ним. То есть он просто не скрывает того, что в принципе он-то старший начальник здесь. Просто в голове у него создалась некая матрица, из которой следует, что он человек как минимум номер два. А то может быть, даже и я не знаю, что он там думает. В России я имею в виду. И вот они перед ним извиняются. И он готов их простить и одобрить. Ура. Они понимают свою ответственность за это. И тут же в том же обращении говорит: а вот смотрите, а вот эти, НКО, Запад, правозащитники, а они слово хоть кто-нибудь сказал в защиту этих людей. И сразу выстраивается совершенно четкая парадигма. Значит, мы-то со своими разберемся. Но враги у нас общие. У нас внутри. У нас у русских, чеченцев, мы договоримся, у нас есть закон, порядок и я его вам гарантирую. Но вот с этими будем разбираться. Вот эти враги. И дальше выстраивается такая диспозиция. Вот у нас есть маленький круг, в нем есть люди, которые плохо друг друга понимают, но мы с этим разберемся. Но мы будем держать врагов и все вместе будем их отметать и противостоять. И вообще эти враги нам очень нужны. И внутри мы этих ставленников этих врагов должны что называется к ногтю. НКО, правозащитники и так далее. И вот эта вся парадигма чужого, уже на большом проекте… О. Журавлева ― То есть просто переводятся стрелки. Чужие это не люди, которые друг на друга набрасываются, это не милиционеры, которые нарушают элементарные правила и права. А чужие это правозащитники. А. Дубнов ― Чужие правозащитники – потому что  — и далее. О. Журавлева ― Но это же объединяющая идея. А. Дубнов ― Конечно. О. Журавлева ― Прекрасная идеологическая формула. А. Дубнов ― Посмотрите на эти телевизоры наши. Я говорю, что я благодаря тому, что живу сейчас на даче, у меня телевизор есть на даче. В Москве нет. Я просто смотрю, вот я сегодня смотрел это шоу. Я просто обалдел, там сидит, сегодня враги поляки, вот сегодня было шоу — Польша враг. Даже неважно почему. Польша – враг. У нас праздник такой соответственно единства национального. И выступает там какой-то поляк, и даже не знаю, но выступает ночующий, видимо, на телевидении один военный эксперт. Который кричит этому поляку: а ты закрой свой поганый либеральный рот. Это на телевидении. Вот на телевидении. Крупный план останавливается на лице этого замечательного человека. Военного эксперта. А мы слушатели смотрим: о, а так можно да. А.Дубнов: Спросить бы у Приднестровья, если их лишить русского, но оставить право европейца, или наоборот, что выберут О. Журавлева ― А так всегда было можно. А. Дубнов ― Нет, а так можно? Вот такая у нас сегодня идет полемика. Враги они поганые либералы. Ну если так, а чего, собственно говоря, удивляться. Тогда эти чеченцы еще ничего, потому что они точно не либералы. О. Журавлева ― Да и милиционеры отличные ребята. А. Дубнов ― Да конечно. О. Журавлева ― Они тоже не либералы А. Дубнов ― Поэтому все это… О. Журавлева ― Поэтому тогда объясняется, почему, когда омоновцы или полиция хватает также без предъявления каких-то обвинений «поганых либералов» на улице, тогда они правы. А когда чеченок – то нет. Логично? А. Дубнов ― Логично. Но каждый раз нужно разбираться. Чеченка она или нет. Потому что надо сказать, они сумели за себя постоять. Они видите, кричали, что ко мне не подходи. О. Журавлева ― А уважать традиции… А. Дубнов ― Не потому что у меня пояс шахида. А потому что я чеченка и уважать нужно мои национальные традиции. О. Журавлева ― Не походите ко мне, я психический. Тоже вариант. А. Дубнов ― Ну да, нет, я сейчас не хочу как бы оскорблять. Тут всегда мы дадим повод для каких-то обвинений, что мы по национальному признаку как-то оскорбляем. Дело не в этом, дело в том, что (неразборчиво) очень трудные. Но самое для меня я бы сказал непонятное – наши так сказать начальники, они же это все прекрасно понимают. О. Журавлева ― Понимают? А. Дубнов ― Понимают, какая проблема. Но они не рискуют в это вмешаться. Как говорит Дмитрий Сергеевич Песков: это не тема Кремля. Ну, честно говоря, я бы хотел где-нибудь обнаружить список тем Кремля. Я думаю, что их очень будет мало в таком случае. Потому что все остальные будут не темы. Вот укажите мне, как… О. Журавлева ― А кто тогда занимается этой темой? А. Дубнов ― Не знаю. Потому что чем дальше, тем больше мы понимаем, что у нас появляется такое иррациональное начальственное, которое не формулируется Конституцией. Я имею в виду главу Чечни. Он точно знает, что все они как бы на его щелчок будут перед ним извиняться. Честно говоря, перед Путиным я не помню, чтобы так прям извинялись. Но Путин человек мягкий. Он так никогда не скажет. О. Журавлева ― Но перед чеченским народом в лице Кадырова извинялись уже неоднократно. А. Дубнов ― Это трагедия. О. Журавлева ― А перед всем народом РФ действительно никто чего-то не извиняется. А. Дубнов ― Оль, я вам сейчас скажу. У меня нет однозначного какого-то понимания, и мой ребенок младший по программе чтения школьного читает Анатолия Приставкина. Нашего замечательного поэта. Покойного уже. «Ночевала тучка золотая». Такое чтение просто содрогающее конечно для подростков. О трагедии в том числе и чеченского народа. Который был депортирован. И о невероятной трудности жития совместного русских и чеченцев. Несмотря на. А.Дубнов: Экономика Молдавии ничтожна по сравнению с экономикой России, как экономика России по сравнению с мировой О. Журавлева ― И отсутствие понимания. А. Дубнов ― Отсутствие понимания. Это такая трагедийная тема, что в общем, люди, не пережившие какой-то такой истории в своих воспоминаниях, они вообще настроены всегда черно-бело. Так же как были те, которые высылали этих врагов, считая их изменниками родины. Крымских татар, чеченцев, балканцев. Кого угодно. И ребенок мой просто рыдал. И вот нам предстоит с женой и как-то объяснить ту историю. Потому что иначе эта эмпатия этого сочувствия вообще не будет у человека. А у нас человек, молодой человек вообще не читает, он даже не знает, почему у чеченцев своя память историческая, которая ужасно трагична и которую залечивать нужно будет еще долго-долго. Да если конечно, начальники чеченские не настроят снова… О. Журавлева ― А вот этот метод Кадырова не работает? А. Дубнов ― Я не знаю. Мне кажется, что когда-нибудь, спустя многие годы мы узнаем, что Кадыров совсем не выражает весь чеченский, как у нас говорят политикум, либо просто не является выразителем всех чеченских элит. Элит у них много, потому что у них страна довольно клановая. Республика, извините. О. Журавлева ― Аркадий Дубнов, политолог, специалист по странам СНГ со своим особым мнением. Всем спасибо. Всего доброго.

Ссылка на источник

admin @ 6:00 дп

Извините, комментарии сейчас закрыты.